СМЕРТЬ - ЭТО ЕДИНСТВЕННОЕ, В ЧЕМ НЕ ПРИХОДИТСЯ СОМНЕВАТЬСЯ...
А это мой рассказ по мотивам Саги...
читать дальшеРАЗУМ И ВОЛЯ
«Первым растением, о котором я сегодня расскажу, будет майоран. Майоран – это пряность, названная так в честь одного из древних Богов – Маджере…»
Маргарет Уэйс, «Кузнеца души»
Я никогда не рассказывал прежде эту историю. Она столь ничтожна и незначительна, что не сохранилась не только в моей летописи, но еще и в памяти, по крайне мере я так думал до недавнего времени… Но человеческое сознание – вещь странная, и порою, оно подсовывает нашему воображению пугающие картины, оживляет удивительные воспоминания; воспоминания, которые кажутся чужими, ложными, но только не твоими собственными.
Вот и сейчас, сидя в своем кабинете и записывая эти мысли, я дивлюсь своему сознанию, сыгравшему со мной в очередной раз злую шутку.
Рейстлин Маджере.
- … таким образом, майоран – это не только пряность, но еще и сильный антисептик. Поэтому в состав многих целебных мазей и настоек входит это растение, - говорил Рейстлин, смакуя каждый момент славы. Его голубые глаза холодно блуждали по комнате, изучая лица остальных мальчиков. На этих лицах явственно читался страх. Страх! Да-да, они боялись его – его, хилого и болезненного юношу, вечно бледного, всеми нелюбимого. О, до чего же сладок был этот момент! Пожалуй, еще никогда в жизни, юный Рейстлин не был так счастлив. Щеки мальчика порозовели, триумфальный румянец оживил его обычно мертвенно белое лицо. И будь сейчас рядом Стурм или Китиара, они бы, небось, пооткрывали рты ( а Кит еще бы и присвистнула по-щегольи, как это умела делать одна она), поразившись необычайной перемене, произошедшей с неулыбчивым, замкнутым, как говориться «всегда себе на уме», подростком; перемене, до боли обострившей его сходство с румяным и простодушным братом-близнецом Карамоном.
Но ни Стурма, ни Китиары не было в душной, густо пропахшей потом и последствиями съеденной на обед мальчиками вареной капусты комнате.
Юноша увлекся своими наблюдениями и не замечал, что мутные глаза мастера Теобальда давно уже пристально следят за ним. Учитель сидел за своим столом, нервно постукивая пальцем по коричневому, обтянутому бычьей кожей переплету какого-то фолианта, явно оставленного здесь кем-то другим, ибо сам мастер Теобальд никогда не проявлял особой любви к чтению, предпочитая проводить свободное от занятий в классе время за распитием вишневого ликера, а не корпеть ночи напролет над листами пергамента, исписанными магическими рунами. Нет, мастер Теобальд давно прекратил интересоваться магией.
- Достаточно, Маджере, садись! – произнес учитель, прерывая доклад мальчика.
Юноша послушно кивнул и последовал к своему столику, находившемуся в дальнем углу комнаты. Победный румянец, до селе рдевший на щеках мальчика, как ветром сдуло. Рейстлин побледнел, сердце его болезненно сжалось.
- Постой, Маджере! Погоди…подойди-ка сюда!
Рейстлин похолодел. Вот оно, начинается! Ужасная мысль обожгла сознание юноши. И как это он не додумался, что уж если мальчишки, догадались, что ядовитая крапива в сумке Джона Фарниша – дело его, Рейстлина, рук, то почему бы такому же предположению было не зародиться в голове его учителя?! Да, конечно природа не наградила мастера Теобольда острым умом и чрезмерной сообразительностью, но, тем не менее, он не был и бесконечно глуп. Порою этот старый, пьющий маг проявлял чудеса смекалки. И, кажется, сейчас наступил именно такой момент. Учитель все понял…Еще бы! Наверное лишь слепой идиот не заметил бы ликования в глазах Рейстлина, когда тот провожал взглядом хныкающего не то от боли, не то от обиды Джона Фарниша..
Рейстлин бросил осторожный взгляд на своего учителя – лицо того темнело от гнева, прилившая к нему кровь, окрасила кожу в бардовый оттенок, блеклые глаза мастера Теобальда угрожающе сверкали из-под кустистых бровей. Юноша понял, что в голове его учителя сейчас бурлили и клокотали сложнейшие мыслительные процессы.
Рейстлин стиснул зубы и зашагал к учительскому столу. Как же он презирал этого человека! Этого ничтожного жалкого колдунишку, которого –то и магом назвать было нельзя – язык не поворачивался…
Колени мальчика подгибались, а руки невольно дрожали, Рейстлин проклинал свое слабое тело, в очередной раз решившее подвести его разум. Внезапно, он с новой силой ощутил приступ испепеляющей душу зависти к своему брату- близнецу Карамону. Карамон был красив и силен, его мышцы даже в столь юном возрасте уже были развиты не хуже, чем у взрослого мужчины; в отличие от Рейстлина, чье хилое тельце снова и снова предавало его. Эх, Карамон на его месте бы и бровью не повел. Но Карамон был непроходимо туп, а Рейстлин нет…
- Я слушаю вас, мастер, - с притворной робостью в голосе произнес Рейстлин, для пущей убедительности понурив голову. Юноша знал, что сейчас его вид не вызвал бы искренней жалости разве, что у самой Темной Владычицы.
- Маджере, я хотел бы, чтобы ты после урока остался на минутку в кабинете, - сказал мастер Теобальд, отвратительно кривя рот в улыбке.
- Да, мастер…
- А теперь можешь садиться…
Рейстлин повиновался. Его голубые глаза скользнули по классу, задержавшись на миг на лицах учеников – сколько же ехидной радости было в них!
Голова юноши кружилась, его мутило. К своей порции вареной капусты, предложенной на завтрак, мальчик и не притронулся, поэтому желудок его откликался болезненными спазмами. Рейстлину стало дурно, и он страшился, что может упасть в обморок. Сердце его учащенно билось. И это происходило вовсе не из-за того, что Рейстлин испугался гнева своего учителя –нет; он понимал, что тот не посмеет выпороть его, зная, что хлипкий юноша просто не переживет порки ( а ведь так было на самом деле), его мучило совершенно другое – если Теобальд очень сильно постарается, Рейстлина смогут исключить из Академии, и даже Антимодес не сумеет помешать старому магу! Это было страшнее сотни порок…
Рейстлин сжал кулаки и сел за парту. Все оставшееся от урока время он провел молча, не слушая учителя. Мальчик придавался скорбным раздумьям, сердце его разрывалось в предвкушении чего-то ужасного; в ожидании события, которое, возможно, изменит всю его дальнейшую жизнь. Откуда пришла такая уверенность, мальчик не знал. Судорожно сжимая и разжимая маленькие кулачки, он тупо всматривался в столешницу, словно это была не обычная деревянная доска, а самое настоящее магическое зеркало… Магия.
« Боги, не покидайте меня! Я знаю, я знаю, что слишком часто прошу у вас помощи, но поймите…Я…я должен, должен окончить Академию. Иначе моя жизнь не будет иметь смысла! Или…или я убью себя!» Рейстлин мотнул головой, рыжевато-каштановые волосы упали на лицо, защекотали нос. Да что он такое несет! Слова слабака. А Рейстлин всегда был сильным, на зло всем – он был сильным.. Нет, мысленно вскрикнул юноша. Я не убью себя! Смерть и так слишком много раз пыталась овладеть мной, вырвать мою душу и утащить ее в Бездну. Я не сделаю ей такого подарка! Я буду держаться за жизнь, и никто не встанет у меня на пути…даже…даже Карамон.
Наконец-то урок закончился. Рейстлин слышал, как облегченно вздохнули остальные мальчики, утомленные бесконечным пустословием своего учителя. Теперь ребята разойдутся на перерыв и будут счастливы лишь от того, что какие-то жалкие пол часа не услышат голос учителя – его проникновенные речи и истории, пересказанные уже добрую сотню раз каждая.
Но Рейстлину вовсе не было отрадно. Несмотря на то, что в помещении стояла невыносимая жара, мальчика знобило. Он боялся, что вновь заболеет. Это несчастное тело, столь хрупкое и ненадежное, словно вылепленное из глины; глины, которую даже не обожгли в печи, а оставили сохнуть на солнце, обдуваемое всеми ветрами; глины, которая рассыпалась в прах от малейшего, даже самого нежного и ласкового прикосновения к ней…
Когда последний из ребят вышел из класса, и в помещении воцарилась гнетущая тишина, прерываемая лишь сиплым дыханием мастера Теобальда, Рейстлин оторвал взгляд от парты и посмотрел на учителя.
Теобальд невольно поежился. Голубой лед глаз Рейстлина заставлял его содрогаться от ужаса и отвращения каждый раз, когда ему, хотел он того или нет, приходилось глядеть на этого странного тощего мальца. Самоуверенного и наглого мальчишки, решившего, что он уже давно превзошел своего учителя, и не забывавшего упомянуть об этом, при любом удобном случае. Нет, Рейстлин не произносил этого вслух. Но Теобальд прекрасно умел читать эмоции по лицу. И сейчас лицо этого мерзкого мальчишки не выражало ничего путного.
- Подойди, Маджере! – сказал Теобальд, - Мне нужно тебе кое-что тебе сказать!
Рейстлин встал из-за стола и подошел к учителю. Мысленно он готовился к самому худшему. Будь что будет. По крайней мере, если учитель наорет на него и пообещает выгнать мальчика из Академии, Рейстлин не останется в долгу и выскажет наставнику все, что скопилось в его душе за эти годы обучения. А в душе его скопилось многое.
- Присядь, - сказал учитель, указывая на табурет.
Рейстлин сел.
- Маджере, - начал Теобальд, - Неужели ты думаешь, что я не понял, что это ты подложил Джону эту несчастную крапиву, а? Да, господин Фарниш не самый способный ученик, но, тем не менее, он и не такой дурак, чтобы волочь на урок ядовитое растение!
Рейстлин молчал. Бессильная ярость душила его. От слабости у него опустились руки, а в горле пересохло.
- Молчишь? – усмехнулся учитель, - Ну и молчи. Впрочем, я не ожидал от тебе прямого ответа, и я знаю, что ты не раскаялся о содеянном.
Перед глазами юноши плясал кровавый туман. Рейстлин готов был вот-вот свалиться на пол без чувств.
- Но знаешь, я готов сделать тебе одолжение и не докладывать руководству о твоем проступке, если ты окажешь мне одну услугу, - говорил мастер Теобальд, лаская пальцами переплет загадочного фолианта.
На душе юноши посветлело. Дело принимало необычный оборот. Но это вовсе не значило, что юноше все сойдет с рук. Рейстлин не сомневался, что преподаватель удумал нечто такое, что возможно только усугубит и без того незавидное положение мальчика.
- Так ты согласен? – спросил учитель, повышая голос.
- Да, - ответил Рейстлин.
- Отлично, - продолжал маг, - Тогда слушай… Видишь книгу на моем столе? Хорошо. Ты должен будешь передать ее одному человеку. Этот господин сегодня вечером прибудет в Академию. Ты должен встретиться с ним в библиотеке сразу после того, как все ученики разойдутся по своим комнатам…Это где-то около полуночи… Ты все понял?
Рейстлин ошеломленно взирал на Теобальда. По ночам ученикам не разрешалось посещать библиотеку, ведь они могли попытаться использовать запретные книги в своих целях. А использование магии теми, кто еще не пришел Испытание в Вайретской Башне строго ограничивалось. Но Рейстлин был согласен и на это. Выбора у него не было.
- А как я узнаю этого человека, мастер? – спросил юноша.
Маг рассмеялся неприятным, срывающимся на визг смехом. Рейстлину показалось, что от этого смеха по стенам комнаты поползли трещины.
- Поверь, юноша, ты ни с кем не перепутаешь его! – ответил мастер, - А теперь убирайся отсюда, у меня много дел.…И да! Не забудь книгу, и не вздумай открывать ее!
Рейстлин послушно взял в руки увесистый том и, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, спрятал его под рубахой. Затем он вышел из кабинета.
Ожидание вечера оказалось мучительно долгим. Рейстлин уже начал предполагать, что само время остановилось, не желая помогать юноше. Весь день он сгорал от любопытства. Множество раз он одергивал свою руку, уже готовую было распахнуть книгу; и множество раз отводил глаза в сторону, готовые жадно впиться в магические строки. Обложка книги не поражала какой-то особой красотой. Это была самая обычная обложка, обтянутая невзрачной на вид коричневой бычьей коже. Но мальчика так и тянуло к этому фолианту. Но он не смел прочесть его, будучи уверенным, что книгу оберегали от посторонних глаз охранные чары. И, быть может, любой, кто по не осторожности или глупости душевной решался перевернуть первую страницу тома, тут же падал замертво, сраженный мощным заклятьем. Проверять это на себе юноша не хотел.
Наконец-то наступил вечер. Рейстлин вместе с остальными ребятами побрел в спальню, где уже успел припрятать заветный фолиант. Он засунул его под собственный матрац, разумно предполагая, что никто из мальчишек ни за какие деньги не прикоснется к его вещам. О юноше ходила дурная слава. И ребята побаивались его, а после сегодняшнего случая их страх только усилился.
Рейстлин вошел в комнату, огляделся по сторонам, а затем подошел к своей постели и , не раздеваясь и не разуваясь, улегся на нее. Сквозь окна пробирался неяркий свет серебристой Солинари, Лунитари еще не взошла, а Нуитари и вовсе никогда не снисходила до того, чтобы, словно какой-нибудь негодяй посматривать в чужие окна.
Рейстлин долго лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь. А когда все посторонние звуки стихли, и мальчик уверовал в то, что все ученики, преподаватели и прислуга уснули, осторожно слез с кровати, стараясь не произвести и малейшего шороха, нащупал под матрацем ненаглядный фолиант, и вновь спрятав его под рубаху, шмыгнул за дверь.
В Академии было темно. Мальчик быстро прошелся пустыми коридорами, пытаясь даже не дышать. Сердце его бешено колотилось в груди. Уверенность в том, что встреча с незнакомым господином не принесет ничего хорошего обжигала сознание. Юноша не смел себе признаться, что впервые в жизни испытывает неподдельный ужас. Тонкие пальцы его дрожали и вспотели, пот струился по вискам. Но Рейстлин не обращал на это внимания.
Вот он ступил в то крыло здания, где находилась библиотека. Еще несколько шагов и он окажется у заветной двери. Раз, два, три… Юноша мысленно отмерял шаги, пытаясь обуздать проклятую робость. Но ничто не могло унять боли в груди.
Впереди показалась дверь, юноша перевел дыхание, и попробовал отключить свой разум. Авось, ноги само донесут его до места.
Дверь. В библиотеке было так же тихо, как и во всей Академии. Юноша ничего не слышал, даже половицы не скрипели под его ногами, даже комар не пищал под ухом.
«Может быть, мастер ошибся, и таинственный господин не приехал?» Думал юноша, мечтая поскорее убраться отсюда. Но внезапно за дверью раздался какой-то щелчок, и она распахнулась. Юноша в ужасе отпрянул назад, судорожно сжимая онемевшими пальцами магическую книгу…
- Не бойся, входи, - раздался тихий, шелестящий голос, доносившейся как будто ниоткуда, и в тоже время отовсюду, - Я ждал тебя…
Юноша против своей воли вошел в библиотеку, колени его подгибались, руки дрожали. И чувствовал он себя так паршиво, что ему подумалось, уж не умирает ли он.
Рейстлин поймал себя на мысли, что сейчас оказался бы непрочь наведаться в Бездну, лишь бы убежать из этой мрачной библиотеки…
- Еще там окажешься! – усмехнулся голос, словно прочитав мысли мальчика.
- Где окажусь? - не понял Рейстлин. Голос его был хриплым и едва слышным.
- Подойди ко мне, юный Маджере, - тем временем продолжал невидимка, - Я хочу посмотреть на тебя при свете.
Рейстлин не успел удивиться тому, что этот странный господин знал его имя, как волна дикого ужаса сковала сознание юноши. Он увидел того, кому должен был передать книгу.
Человек в робе служителя Тьмы сидел за столом, перед ним стопками лежали листы пергамента, сплошь исписанные изящным витиеватым почерком, там же стояла зажженная свеча, пламя которой отбрасывало на стены и стеллажи уродливые аляповатые тени, но ни один клочок света не касался фигуры в черной мантии. На лицо человека был надвинут капюшон, не позволяя разглядеть ничего кроме бледно-желтого подбородка. Руки Мага ( а Рейстлин не сомневался, что это был именно Маг, при том Маг Ложи Черных Мантий) покоились на столешнице, бледная кожа обтягивала жутко выпирающие суставы неправдоподобно длинных пальцев…
- Не стой там, Рейстлин Маджере, будущий маг, садись рядом со мной…
Рейстлин вздрогнул, но перечить страшному господину он не посмел. Мальчик неловко опустился на предложенный стул и замер в ожидании. Рубашка на спине насквозь пропиталась потом и липла к телу.
- Я хочу с тобой поговорить, - начал чародей.
Рейстлин безуспешно пытался разглядеть его лицо. Но человек, словно бы не имел его вовсе – не имел плоти и крови, и этот острый подбородок, словно бы был не подбородком, а всего лишь окончанием маски, которую натянул призрак на свое бесплотное, невидимое лицо, которое было даже не лицом, а… Мальчик в конец запутался и мотнул головой…
- Ты боишься меня, - неожиданно спросил маг.
Рейстлин не задумываясь, ответил:
- Нет, господин, не боюсь…
- Я знал это! Ты очень храбрый юноша, но слишком честолюбив, - заметив, что Рейстлин хочет что-то сказать, маг предупреждающим жестом остановил его, - Не перебивай меня! Я еще позволю тебе высказаться! Так вот, мне известно, насколько страстно ты желаешь стать магом, а ведь ты желаешь?
Рейстлин кивнул.
- Замечательно. Но скажи, ты знаешь, что такое быть им? Знаешь, с какими трудностями тебе придется столкнуться на пути овладения магией? Она способна отнять у тебя все. Даже душу, тебя это не пугает?
Рейстлин на миг задумался. Сколько раз в течение своей короткой жизни он задавался этим вопросом! Стоит ли магия тех жертв, что он уже возложил на ее алтарь? И каждый раз ответ был одним и тем же –стоит.
- Господин, - заговорил Рейстлин, - Я пока не знаю, что такое быть магом, но всей душой надеюсь когда-нибудь это узнать. И я готов пожертвовать чем угодно, лишь бы магия не покидала меня…господин.
Рейстлин не мог понять, отчего он был так откровенен с этим магом, он никогда прежде не доверял кому бы то ни было своих чувств, а тут! Косноязычен, как Карамон. Ужас…
- Хм. – маг шумно, и как показалось юноше – не без труда – вобрал в легкие воздух, потом заговорил, - Послушай меня еще раз. Я хочу дать тебе пару напутствий, а вернее поведать одну историю.
Как ты уже заметил, я сам маг. И порою мне кажется, что Магия – это не дар, а проклятие. Ты знаешь, каким испытаниям подвергается человек, одержимый властолюбием? Нет, еще не знаешь. А ведь эти испытания намного страшнее того, с чем тебе придется столкнутся в Вайретской Башне Высшего Волшебства. Если ты окончательно решишь посвятить свою жизнь магии, тебе придется навсегда отречься от простых радостей жизни, ты никогда не познаешь плотской любви, у тебя никогда не будет детей…Да-да! Я больше, чем уверен в этом, лишь немногие из магов, обзаводятся семьями, и то это люди, которым магия так и не открыла своих главных великих тайн. Ты готов стать предателем, готов возненавидеть самых близких и родных людей, а если придется, то и убить их? И подумай, прежде чем ответить, ибо я прошел через все это. И мучительные воспоминания не дают мне покоя, они иссушили мою душу. И иногда я жалею, что выбрал путь Мага, а не стал простым земледельцем. Мне кажется, что я мертв, а иногда, мне кажется, что я чересчур жив, и смерть так никогда и не придет ко мне, не подарит заслуженного отдыха! Ты думаешь, что сила – это большая ответственность?! Нет, забудь это раз и навсегда. Сила – это не ответственность, сила – это отсутствие совести… А теперь скажи, ты по-прежнему хочешь быть магом, но учти, тебе придется пойти по трупам… И каждая новая жертва, будет выгрызать кусок из твоего сердца, и даже приобретя небывалое могущество, ты все равно не будешь счастлив…Отвечай! – голос мага сорвался на крик…
Рейстлин вздрогнул, он не ожидал, что маг будет с ним так прям, не ожидал, что услышит все это. Сердце юноши готово было выпрыгнуть из груди. Он хотел умереть, но только не отвечать на вопрос, заданный таинственным Черным Магом… И все- таки после недолгого раздумья, мальчик ответил.
- Да, я готов к этому. И если понадобится, я убью самое дорогое и родное мне существо. Ваши слова не переубедили меня, господин. Я хочу быть Магом, и ничто не способно мне помешать.
Маг рассмеялся. Рейстлин никогда не слышал столь жуткого смеха, кровь остыла в жилах юноши.
- Я так и знал, я так и знал, - сказал маг, - А теперь иди, ложись спать. Завтра будет трудный день…
- А книга, - спросил Рейстлин, внезапно вспомнив, зачем именно приходил сюда.
- Книга? – удивился маг, - Ах, да! Книга. Оставь ее себе…
- Но я не могу! – запротестовал мальчик, - Мастер Теобальд велел передать ее вам!
- А я передаю ее тебе! К тому же это простой сборник кулинарных рецептов, там ты найдешь прекрасный рецепт приготовления кролика с приправами… А теперь ступай…Ну же! Я хочу побыть наедине с самим собой.
Юноша поклонился и послушно вышел. В голове его все смешалось… «А ведь маг так и не представился…»
На следующее утро, Рейстлин напрочь забыл обо всем, что произошло с ним ночью в библиотеке. Словно бы чье-то волшебство превратило его память в чистый лист…
Будучи ребенком, я был намного несчастнее своих сверстников, потому что был намного их умнее. Тогда это не казалось мне чем-то пугающим или отталкивающим, это было нормально. Я и не думал, что, став взрослее, я однажды поймаю себя на мысли о том, что у меня ведь по сути дела никогда и не было детства, а, значит, я и никогда не был счастлив…Никогда. Говорят, что истинное счастье человек способен ощутить лишь в первые годы жизни. Я этого не знаю, и уже не узнаю…Что ж, выходит я несчастный человек. А плохо ли это? Я добился всего, чего хотел, получил все, о чем когда-либо мечтал… Но счастлив ли я? Кто даст ответ?! Кто?! Единственное, в чем я уверен – так это в том, что сам ответить на этот вопрос не способен. Решать это придется вам…Так был я счастлив или нет?! Ответьте, я жду…
Рейстлин Маджере.
читать дальшеРАЗУМ И ВОЛЯ
«Первым растением, о котором я сегодня расскажу, будет майоран. Майоран – это пряность, названная так в честь одного из древних Богов – Маджере…»
Маргарет Уэйс, «Кузнеца души»
Я никогда не рассказывал прежде эту историю. Она столь ничтожна и незначительна, что не сохранилась не только в моей летописи, но еще и в памяти, по крайне мере я так думал до недавнего времени… Но человеческое сознание – вещь странная, и порою, оно подсовывает нашему воображению пугающие картины, оживляет удивительные воспоминания; воспоминания, которые кажутся чужими, ложными, но только не твоими собственными.
Вот и сейчас, сидя в своем кабинете и записывая эти мысли, я дивлюсь своему сознанию, сыгравшему со мной в очередной раз злую шутку.
Рейстлин Маджере.
- … таким образом, майоран – это не только пряность, но еще и сильный антисептик. Поэтому в состав многих целебных мазей и настоек входит это растение, - говорил Рейстлин, смакуя каждый момент славы. Его голубые глаза холодно блуждали по комнате, изучая лица остальных мальчиков. На этих лицах явственно читался страх. Страх! Да-да, они боялись его – его, хилого и болезненного юношу, вечно бледного, всеми нелюбимого. О, до чего же сладок был этот момент! Пожалуй, еще никогда в жизни, юный Рейстлин не был так счастлив. Щеки мальчика порозовели, триумфальный румянец оживил его обычно мертвенно белое лицо. И будь сейчас рядом Стурм или Китиара, они бы, небось, пооткрывали рты ( а Кит еще бы и присвистнула по-щегольи, как это умела делать одна она), поразившись необычайной перемене, произошедшей с неулыбчивым, замкнутым, как говориться «всегда себе на уме», подростком; перемене, до боли обострившей его сходство с румяным и простодушным братом-близнецом Карамоном.
Но ни Стурма, ни Китиары не было в душной, густо пропахшей потом и последствиями съеденной на обед мальчиками вареной капусты комнате.
Юноша увлекся своими наблюдениями и не замечал, что мутные глаза мастера Теобальда давно уже пристально следят за ним. Учитель сидел за своим столом, нервно постукивая пальцем по коричневому, обтянутому бычьей кожей переплету какого-то фолианта, явно оставленного здесь кем-то другим, ибо сам мастер Теобальд никогда не проявлял особой любви к чтению, предпочитая проводить свободное от занятий в классе время за распитием вишневого ликера, а не корпеть ночи напролет над листами пергамента, исписанными магическими рунами. Нет, мастер Теобальд давно прекратил интересоваться магией.
- Достаточно, Маджере, садись! – произнес учитель, прерывая доклад мальчика.
Юноша послушно кивнул и последовал к своему столику, находившемуся в дальнем углу комнаты. Победный румянец, до селе рдевший на щеках мальчика, как ветром сдуло. Рейстлин побледнел, сердце его болезненно сжалось.
- Постой, Маджере! Погоди…подойди-ка сюда!
Рейстлин похолодел. Вот оно, начинается! Ужасная мысль обожгла сознание юноши. И как это он не додумался, что уж если мальчишки, догадались, что ядовитая крапива в сумке Джона Фарниша – дело его, Рейстлина, рук, то почему бы такому же предположению было не зародиться в голове его учителя?! Да, конечно природа не наградила мастера Теобольда острым умом и чрезмерной сообразительностью, но, тем не менее, он не был и бесконечно глуп. Порою этот старый, пьющий маг проявлял чудеса смекалки. И, кажется, сейчас наступил именно такой момент. Учитель все понял…Еще бы! Наверное лишь слепой идиот не заметил бы ликования в глазах Рейстлина, когда тот провожал взглядом хныкающего не то от боли, не то от обиды Джона Фарниша..
Рейстлин бросил осторожный взгляд на своего учителя – лицо того темнело от гнева, прилившая к нему кровь, окрасила кожу в бардовый оттенок, блеклые глаза мастера Теобальда угрожающе сверкали из-под кустистых бровей. Юноша понял, что в голове его учителя сейчас бурлили и клокотали сложнейшие мыслительные процессы.
Рейстлин стиснул зубы и зашагал к учительскому столу. Как же он презирал этого человека! Этого ничтожного жалкого колдунишку, которого –то и магом назвать было нельзя – язык не поворачивался…
Колени мальчика подгибались, а руки невольно дрожали, Рейстлин проклинал свое слабое тело, в очередной раз решившее подвести его разум. Внезапно, он с новой силой ощутил приступ испепеляющей душу зависти к своему брату- близнецу Карамону. Карамон был красив и силен, его мышцы даже в столь юном возрасте уже были развиты не хуже, чем у взрослого мужчины; в отличие от Рейстлина, чье хилое тельце снова и снова предавало его. Эх, Карамон на его месте бы и бровью не повел. Но Карамон был непроходимо туп, а Рейстлин нет…
- Я слушаю вас, мастер, - с притворной робостью в голосе произнес Рейстлин, для пущей убедительности понурив голову. Юноша знал, что сейчас его вид не вызвал бы искренней жалости разве, что у самой Темной Владычицы.
- Маджере, я хотел бы, чтобы ты после урока остался на минутку в кабинете, - сказал мастер Теобальд, отвратительно кривя рот в улыбке.
- Да, мастер…
- А теперь можешь садиться…
Рейстлин повиновался. Его голубые глаза скользнули по классу, задержавшись на миг на лицах учеников – сколько же ехидной радости было в них!
Голова юноши кружилась, его мутило. К своей порции вареной капусты, предложенной на завтрак, мальчик и не притронулся, поэтому желудок его откликался болезненными спазмами. Рейстлину стало дурно, и он страшился, что может упасть в обморок. Сердце его учащенно билось. И это происходило вовсе не из-за того, что Рейстлин испугался гнева своего учителя –нет; он понимал, что тот не посмеет выпороть его, зная, что хлипкий юноша просто не переживет порки ( а ведь так было на самом деле), его мучило совершенно другое – если Теобальд очень сильно постарается, Рейстлина смогут исключить из Академии, и даже Антимодес не сумеет помешать старому магу! Это было страшнее сотни порок…
Рейстлин сжал кулаки и сел за парту. Все оставшееся от урока время он провел молча, не слушая учителя. Мальчик придавался скорбным раздумьям, сердце его разрывалось в предвкушении чего-то ужасного; в ожидании события, которое, возможно, изменит всю его дальнейшую жизнь. Откуда пришла такая уверенность, мальчик не знал. Судорожно сжимая и разжимая маленькие кулачки, он тупо всматривался в столешницу, словно это была не обычная деревянная доска, а самое настоящее магическое зеркало… Магия.
« Боги, не покидайте меня! Я знаю, я знаю, что слишком часто прошу у вас помощи, но поймите…Я…я должен, должен окончить Академию. Иначе моя жизнь не будет иметь смысла! Или…или я убью себя!» Рейстлин мотнул головой, рыжевато-каштановые волосы упали на лицо, защекотали нос. Да что он такое несет! Слова слабака. А Рейстлин всегда был сильным, на зло всем – он был сильным.. Нет, мысленно вскрикнул юноша. Я не убью себя! Смерть и так слишком много раз пыталась овладеть мной, вырвать мою душу и утащить ее в Бездну. Я не сделаю ей такого подарка! Я буду держаться за жизнь, и никто не встанет у меня на пути…даже…даже Карамон.
Наконец-то урок закончился. Рейстлин слышал, как облегченно вздохнули остальные мальчики, утомленные бесконечным пустословием своего учителя. Теперь ребята разойдутся на перерыв и будут счастливы лишь от того, что какие-то жалкие пол часа не услышат голос учителя – его проникновенные речи и истории, пересказанные уже добрую сотню раз каждая.
Но Рейстлину вовсе не было отрадно. Несмотря на то, что в помещении стояла невыносимая жара, мальчика знобило. Он боялся, что вновь заболеет. Это несчастное тело, столь хрупкое и ненадежное, словно вылепленное из глины; глины, которую даже не обожгли в печи, а оставили сохнуть на солнце, обдуваемое всеми ветрами; глины, которая рассыпалась в прах от малейшего, даже самого нежного и ласкового прикосновения к ней…
Когда последний из ребят вышел из класса, и в помещении воцарилась гнетущая тишина, прерываемая лишь сиплым дыханием мастера Теобальда, Рейстлин оторвал взгляд от парты и посмотрел на учителя.
Теобальд невольно поежился. Голубой лед глаз Рейстлина заставлял его содрогаться от ужаса и отвращения каждый раз, когда ему, хотел он того или нет, приходилось глядеть на этого странного тощего мальца. Самоуверенного и наглого мальчишки, решившего, что он уже давно превзошел своего учителя, и не забывавшего упомянуть об этом, при любом удобном случае. Нет, Рейстлин не произносил этого вслух. Но Теобальд прекрасно умел читать эмоции по лицу. И сейчас лицо этого мерзкого мальчишки не выражало ничего путного.
- Подойди, Маджере! – сказал Теобальд, - Мне нужно тебе кое-что тебе сказать!
Рейстлин встал из-за стола и подошел к учителю. Мысленно он готовился к самому худшему. Будь что будет. По крайней мере, если учитель наорет на него и пообещает выгнать мальчика из Академии, Рейстлин не останется в долгу и выскажет наставнику все, что скопилось в его душе за эти годы обучения. А в душе его скопилось многое.
- Присядь, - сказал учитель, указывая на табурет.
Рейстлин сел.
- Маджере, - начал Теобальд, - Неужели ты думаешь, что я не понял, что это ты подложил Джону эту несчастную крапиву, а? Да, господин Фарниш не самый способный ученик, но, тем не менее, он и не такой дурак, чтобы волочь на урок ядовитое растение!
Рейстлин молчал. Бессильная ярость душила его. От слабости у него опустились руки, а в горле пересохло.
- Молчишь? – усмехнулся учитель, - Ну и молчи. Впрочем, я не ожидал от тебе прямого ответа, и я знаю, что ты не раскаялся о содеянном.
Перед глазами юноши плясал кровавый туман. Рейстлин готов был вот-вот свалиться на пол без чувств.
- Но знаешь, я готов сделать тебе одолжение и не докладывать руководству о твоем проступке, если ты окажешь мне одну услугу, - говорил мастер Теобальд, лаская пальцами переплет загадочного фолианта.
На душе юноши посветлело. Дело принимало необычный оборот. Но это вовсе не значило, что юноше все сойдет с рук. Рейстлин не сомневался, что преподаватель удумал нечто такое, что возможно только усугубит и без того незавидное положение мальчика.
- Так ты согласен? – спросил учитель, повышая голос.
- Да, - ответил Рейстлин.
- Отлично, - продолжал маг, - Тогда слушай… Видишь книгу на моем столе? Хорошо. Ты должен будешь передать ее одному человеку. Этот господин сегодня вечером прибудет в Академию. Ты должен встретиться с ним в библиотеке сразу после того, как все ученики разойдутся по своим комнатам…Это где-то около полуночи… Ты все понял?
Рейстлин ошеломленно взирал на Теобальда. По ночам ученикам не разрешалось посещать библиотеку, ведь они могли попытаться использовать запретные книги в своих целях. А использование магии теми, кто еще не пришел Испытание в Вайретской Башне строго ограничивалось. Но Рейстлин был согласен и на это. Выбора у него не было.
- А как я узнаю этого человека, мастер? – спросил юноша.
Маг рассмеялся неприятным, срывающимся на визг смехом. Рейстлину показалось, что от этого смеха по стенам комнаты поползли трещины.
- Поверь, юноша, ты ни с кем не перепутаешь его! – ответил мастер, - А теперь убирайся отсюда, у меня много дел.…И да! Не забудь книгу, и не вздумай открывать ее!
Рейстлин послушно взял в руки увесистый том и, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, спрятал его под рубахой. Затем он вышел из кабинета.
Ожидание вечера оказалось мучительно долгим. Рейстлин уже начал предполагать, что само время остановилось, не желая помогать юноше. Весь день он сгорал от любопытства. Множество раз он одергивал свою руку, уже готовую было распахнуть книгу; и множество раз отводил глаза в сторону, готовые жадно впиться в магические строки. Обложка книги не поражала какой-то особой красотой. Это была самая обычная обложка, обтянутая невзрачной на вид коричневой бычьей коже. Но мальчика так и тянуло к этому фолианту. Но он не смел прочесть его, будучи уверенным, что книгу оберегали от посторонних глаз охранные чары. И, быть может, любой, кто по не осторожности или глупости душевной решался перевернуть первую страницу тома, тут же падал замертво, сраженный мощным заклятьем. Проверять это на себе юноша не хотел.
Наконец-то наступил вечер. Рейстлин вместе с остальными ребятами побрел в спальню, где уже успел припрятать заветный фолиант. Он засунул его под собственный матрац, разумно предполагая, что никто из мальчишек ни за какие деньги не прикоснется к его вещам. О юноше ходила дурная слава. И ребята побаивались его, а после сегодняшнего случая их страх только усилился.
Рейстлин вошел в комнату, огляделся по сторонам, а затем подошел к своей постели и , не раздеваясь и не разуваясь, улегся на нее. Сквозь окна пробирался неяркий свет серебристой Солинари, Лунитари еще не взошла, а Нуитари и вовсе никогда не снисходила до того, чтобы, словно какой-нибудь негодяй посматривать в чужие окна.
Рейстлин долго лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь. А когда все посторонние звуки стихли, и мальчик уверовал в то, что все ученики, преподаватели и прислуга уснули, осторожно слез с кровати, стараясь не произвести и малейшего шороха, нащупал под матрацем ненаглядный фолиант, и вновь спрятав его под рубаху, шмыгнул за дверь.
В Академии было темно. Мальчик быстро прошелся пустыми коридорами, пытаясь даже не дышать. Сердце его бешено колотилось в груди. Уверенность в том, что встреча с незнакомым господином не принесет ничего хорошего обжигала сознание. Юноша не смел себе признаться, что впервые в жизни испытывает неподдельный ужас. Тонкие пальцы его дрожали и вспотели, пот струился по вискам. Но Рейстлин не обращал на это внимания.
Вот он ступил в то крыло здания, где находилась библиотека. Еще несколько шагов и он окажется у заветной двери. Раз, два, три… Юноша мысленно отмерял шаги, пытаясь обуздать проклятую робость. Но ничто не могло унять боли в груди.
Впереди показалась дверь, юноша перевел дыхание, и попробовал отключить свой разум. Авось, ноги само донесут его до места.
Дверь. В библиотеке было так же тихо, как и во всей Академии. Юноша ничего не слышал, даже половицы не скрипели под его ногами, даже комар не пищал под ухом.
«Может быть, мастер ошибся, и таинственный господин не приехал?» Думал юноша, мечтая поскорее убраться отсюда. Но внезапно за дверью раздался какой-то щелчок, и она распахнулась. Юноша в ужасе отпрянул назад, судорожно сжимая онемевшими пальцами магическую книгу…
- Не бойся, входи, - раздался тихий, шелестящий голос, доносившейся как будто ниоткуда, и в тоже время отовсюду, - Я ждал тебя…
Юноша против своей воли вошел в библиотеку, колени его подгибались, руки дрожали. И чувствовал он себя так паршиво, что ему подумалось, уж не умирает ли он.
Рейстлин поймал себя на мысли, что сейчас оказался бы непрочь наведаться в Бездну, лишь бы убежать из этой мрачной библиотеки…
- Еще там окажешься! – усмехнулся голос, словно прочитав мысли мальчика.
- Где окажусь? - не понял Рейстлин. Голос его был хриплым и едва слышным.
- Подойди ко мне, юный Маджере, - тем временем продолжал невидимка, - Я хочу посмотреть на тебя при свете.
Рейстлин не успел удивиться тому, что этот странный господин знал его имя, как волна дикого ужаса сковала сознание юноши. Он увидел того, кому должен был передать книгу.
Человек в робе служителя Тьмы сидел за столом, перед ним стопками лежали листы пергамента, сплошь исписанные изящным витиеватым почерком, там же стояла зажженная свеча, пламя которой отбрасывало на стены и стеллажи уродливые аляповатые тени, но ни один клочок света не касался фигуры в черной мантии. На лицо человека был надвинут капюшон, не позволяя разглядеть ничего кроме бледно-желтого подбородка. Руки Мага ( а Рейстлин не сомневался, что это был именно Маг, при том Маг Ложи Черных Мантий) покоились на столешнице, бледная кожа обтягивала жутко выпирающие суставы неправдоподобно длинных пальцев…
- Не стой там, Рейстлин Маджере, будущий маг, садись рядом со мной…
Рейстлин вздрогнул, но перечить страшному господину он не посмел. Мальчик неловко опустился на предложенный стул и замер в ожидании. Рубашка на спине насквозь пропиталась потом и липла к телу.
- Я хочу с тобой поговорить, - начал чародей.
Рейстлин безуспешно пытался разглядеть его лицо. Но человек, словно бы не имел его вовсе – не имел плоти и крови, и этот острый подбородок, словно бы был не подбородком, а всего лишь окончанием маски, которую натянул призрак на свое бесплотное, невидимое лицо, которое было даже не лицом, а… Мальчик в конец запутался и мотнул головой…
- Ты боишься меня, - неожиданно спросил маг.
Рейстлин не задумываясь, ответил:
- Нет, господин, не боюсь…
- Я знал это! Ты очень храбрый юноша, но слишком честолюбив, - заметив, что Рейстлин хочет что-то сказать, маг предупреждающим жестом остановил его, - Не перебивай меня! Я еще позволю тебе высказаться! Так вот, мне известно, насколько страстно ты желаешь стать магом, а ведь ты желаешь?
Рейстлин кивнул.
- Замечательно. Но скажи, ты знаешь, что такое быть им? Знаешь, с какими трудностями тебе придется столкнуться на пути овладения магией? Она способна отнять у тебя все. Даже душу, тебя это не пугает?
Рейстлин на миг задумался. Сколько раз в течение своей короткой жизни он задавался этим вопросом! Стоит ли магия тех жертв, что он уже возложил на ее алтарь? И каждый раз ответ был одним и тем же –стоит.
- Господин, - заговорил Рейстлин, - Я пока не знаю, что такое быть магом, но всей душой надеюсь когда-нибудь это узнать. И я готов пожертвовать чем угодно, лишь бы магия не покидала меня…господин.
Рейстлин не мог понять, отчего он был так откровенен с этим магом, он никогда прежде не доверял кому бы то ни было своих чувств, а тут! Косноязычен, как Карамон. Ужас…
- Хм. – маг шумно, и как показалось юноше – не без труда – вобрал в легкие воздух, потом заговорил, - Послушай меня еще раз. Я хочу дать тебе пару напутствий, а вернее поведать одну историю.
Как ты уже заметил, я сам маг. И порою мне кажется, что Магия – это не дар, а проклятие. Ты знаешь, каким испытаниям подвергается человек, одержимый властолюбием? Нет, еще не знаешь. А ведь эти испытания намного страшнее того, с чем тебе придется столкнутся в Вайретской Башне Высшего Волшебства. Если ты окончательно решишь посвятить свою жизнь магии, тебе придется навсегда отречься от простых радостей жизни, ты никогда не познаешь плотской любви, у тебя никогда не будет детей…Да-да! Я больше, чем уверен в этом, лишь немногие из магов, обзаводятся семьями, и то это люди, которым магия так и не открыла своих главных великих тайн. Ты готов стать предателем, готов возненавидеть самых близких и родных людей, а если придется, то и убить их? И подумай, прежде чем ответить, ибо я прошел через все это. И мучительные воспоминания не дают мне покоя, они иссушили мою душу. И иногда я жалею, что выбрал путь Мага, а не стал простым земледельцем. Мне кажется, что я мертв, а иногда, мне кажется, что я чересчур жив, и смерть так никогда и не придет ко мне, не подарит заслуженного отдыха! Ты думаешь, что сила – это большая ответственность?! Нет, забудь это раз и навсегда. Сила – это не ответственность, сила – это отсутствие совести… А теперь скажи, ты по-прежнему хочешь быть магом, но учти, тебе придется пойти по трупам… И каждая новая жертва, будет выгрызать кусок из твоего сердца, и даже приобретя небывалое могущество, ты все равно не будешь счастлив…Отвечай! – голос мага сорвался на крик…
Рейстлин вздрогнул, он не ожидал, что маг будет с ним так прям, не ожидал, что услышит все это. Сердце юноши готово было выпрыгнуть из груди. Он хотел умереть, но только не отвечать на вопрос, заданный таинственным Черным Магом… И все- таки после недолгого раздумья, мальчик ответил.
- Да, я готов к этому. И если понадобится, я убью самое дорогое и родное мне существо. Ваши слова не переубедили меня, господин. Я хочу быть Магом, и ничто не способно мне помешать.
Маг рассмеялся. Рейстлин никогда не слышал столь жуткого смеха, кровь остыла в жилах юноши.
- Я так и знал, я так и знал, - сказал маг, - А теперь иди, ложись спать. Завтра будет трудный день…
- А книга, - спросил Рейстлин, внезапно вспомнив, зачем именно приходил сюда.
- Книга? – удивился маг, - Ах, да! Книга. Оставь ее себе…
- Но я не могу! – запротестовал мальчик, - Мастер Теобальд велел передать ее вам!
- А я передаю ее тебе! К тому же это простой сборник кулинарных рецептов, там ты найдешь прекрасный рецепт приготовления кролика с приправами… А теперь ступай…Ну же! Я хочу побыть наедине с самим собой.
Юноша поклонился и послушно вышел. В голове его все смешалось… «А ведь маг так и не представился…»
На следующее утро, Рейстлин напрочь забыл обо всем, что произошло с ним ночью в библиотеке. Словно бы чье-то волшебство превратило его память в чистый лист…
Будучи ребенком, я был намного несчастнее своих сверстников, потому что был намного их умнее. Тогда это не казалось мне чем-то пугающим или отталкивающим, это было нормально. Я и не думал, что, став взрослее, я однажды поймаю себя на мысли о том, что у меня ведь по сути дела никогда и не было детства, а, значит, я и никогда не был счастлив…Никогда. Говорят, что истинное счастье человек способен ощутить лишь в первые годы жизни. Я этого не знаю, и уже не узнаю…Что ж, выходит я несчастный человек. А плохо ли это? Я добился всего, чего хотел, получил все, о чем когда-либо мечтал… Но счастлив ли я? Кто даст ответ?! Кто?! Единственное, в чем я уверен – так это в том, что сам ответить на этот вопрос не способен. Решать это придется вам…Так был я счастлив или нет?! Ответьте, я жду…
Рейстлин Маджере.