Big Bad Wolf
Автор: я (Лин Тень)
Бета: Faery
Гамма: Faery, asgeth
Название: "Снежный ангел"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: вполне может не соответствовать матчасти, учитывая, что о главном герое известно очень мало
Рейтинг: PG
Тип: гет, AU, OOC Феал-Хас, ООС Илле Сават, множество OMC и OFC
Пейринг: Феал-Хас/OFC Эльтери, OFC Туньяна/Феал-Хас, OMC Леган/Илле Сават
Жанр: deathfic, angst
Размер: мини
Герои: Феал-Хас, Илле Сават и множество OMC и OFC
Саммари: Что-то сгорело дотла в Феал-Хасе, когда молодой крионик замерзал, брошенный своими же соотечественниками. Злость эльфа была так велика, что, несмотря на метель и холод, в душе его был пожар. Он-то и позволил ему выжить. Но это «что-то», что горело тогда — никогда не загорится более. Следы пепла от этого «чего-то» остались только в отблеске светло-серых глаз эльфа.
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать
Благодарности: Faery и asgeth
читать дальше
Осиновый лес Сильванести играл пёстрыми красками. Осень приходила в эльфийское государство поздно, а холода держались всего несколько недель. Деревья ещё не скинули жёлтую и багряную листву, а трава сохраняла зелёный оттенок. Солнечные лучи просачивались сквозь густую сень листвы, создавая пёстрые тени.
Юный эльф, босой и одетый только в тёмно-зелёные бриджи выбрал одну из полян недалеко от города, чтобы понежиться под последними солнечными лучами в этом году. Длинная грива белых волос набрала в себя порядочно мелких травинок, но, казалось бы, эльфа это не заботило. Он лежал, раскинув руки и закрыв глаза, и улыбался, наслаждаясь теплом солнца.
— А я тебя повсюду ищу, — воскликнула красивая и столь же юная эльфийка, подошедшая к поляне. Ее голову украшали две толстые косы, уложенные «змейками». — А я хотела тебе предложить…
— Я не хочу в город, — спокойно сказал эльф. — И на танцы я тоже не пойду.
Эльфийка подошла к своему другу и села рядом с ним на траву. Эта парочка по эльфийским меркам считалась ещё подростками.
— Ты опять прочёл мои мысли? — с тревогой спросила эльфийка. — Феал-Хас, ты же знаешь, что тебе запретили…
— Я просто догадался, — раздражённо отозвался тот. — Ничего я не читал. Эльтери, ради Эли, не бери на себя роль моей опекунши!
— Я просто не хочу, чтобы тебя изгнали, — заботливо сказала Эльтери. — Ведь тогда ты будешь несчастным всю оставшуюся жизнь. К тому же, в этом случае мы с тобой больше никогда не увидимся, — эльфийка хотела погладить Феал-Хаса по волосам, но тот повернулся на бок, а затем сел. — Если бы кто-нибудь увидел тебя сейчас! Тебе нельзя ходить в таком виде — ты же почти не одет.
— А я так и не пойду, — заверил её эльф.
— Ты меня любишь? — вдруг спросила Эльтери.
Вместо ответа Феал-Хас на секунду коснулся тёплыми губами щеки эльфийки.
— Тогда обещай мне, что больше не будешь читать мысли. Пожалуйста, это ради тебя же! Я так не хочу, чтобы тебя изгнали!
Феал-Хас устроился поудобнее, скрестив ноги, и принялся выбирать траву из волос.
— Ты думаешь, я сплю и вижу, как бы читать чужие мысли? Все вы слабо себе представляете, что такое чужое или даже ваше собственное сердце. Чем больше я заглядываю в мысли и стремления других, тем больше я понимаю, что вокруг меня — корыстные лжецы и себялюбцы. Я могу рассказать тебе, почему Глава Дома Мистиков счёл мой редкий дар тёмным. Он мечтает о процветании Сильванести, но ради этого он может прибегнуть даже к убийству.
— Что ты такое говоришь? — ахнула эльфийка, стиснув маленькими пальчиками подол нежно-розового платья. — Этого не может быть! У Мастера Легана безупречная репутация, и…
— Репутация, — передразнил её Феал-Хас. — Его волнует вовсе не то, что ты думаешь. Я знаю, что он и несколько ведущих мистиков обсуждали, стоит ли вообще отправлять меня на Испытание. А ещё — надо ли оставлять мне жизнь, и что будет лучше — заставить меня служить им или же покончить со мной. Любым образом. Они всё ещё решают этот вопрос, а до тех пор они запретили мне пользоваться моим даром. И это ещё далеко не всё!
Эльтери выглядела обескураженной. Голубые глаза смотрели с недоумением.
— Мне кажется… — начала она осторожно.
— Что я это придумал, — горько закончил за неё Феал-Хас. — Я сам был бы рад, если бы это было так, — эльф помолчал немного, а потом хихикнул, — а ещё у Мастера Легана были неприличные мысли о его ученице.
— Феал-Хас! — строго посмотрела на него подруга.
— На повестке дня всё то же самое, — Мастер Леган, седой длинноволосый эльф, одетый в свободную белую мантию с серебристой накидкой, встал из-за овального стола.
Сегодня, как и вчера, как и позавчера, в зале для совещаний собралась вся магическая верхушка Сильванести — их было всего шестеро. Это были эльфы, которые полностью доверяли друг другу. Помещение было надёжно защищено от подслушивания — как обычного, так и магического.
Глава Дома Мистиков сделал круг по толстому ворсистому ковру, послушно скрадывающему звуки шагов, затем вновь обернулся к столу:
— Я против того, чтобы мальчишка проходил Испытание, — огласил свою позицию Мастер. — И я уже приводил аргументы. Он непослушный, трудноуправляемый… как мы можем ручаться, что он попадёт в Белую Ложу? Скажу я вам, у него гораздо больше шансов оказаться под покровительством Лунитари или даже… — Глава Дома Мистиков не произнёс имя Бога Чёрной Магии, которое считалось запретным в Сильванести, но все присутствующие поняли, о ком речь. — И что тогда? Он наденет мантию соответствующего цвета, и мы будем вынуждены его изгнать. Чтобы через пару десятков лет столкнуться с тем, что он пойдёт против нас, примкнув к врагам.
— Каким врагам? — уточнил один из присутствующих.
— А что, их мало? — огрызнулся Глава Дома Мистиков. — Вокруг нашего леса много тех, кто желает нам зла.
— Но, может быть, стоит дать мальчику шанс… — осторожно предложила молодая эльфийка, сидящая слева от пустующего кресла Мастера.
— Госпожа Сават, я хочу напомнить вам, что вы — секретарь, — холодно ответил ей Глава Дома Мистиков. Эльфийка покраснела и опустила взгляд. Мастер вновь заговорил с аудиторией: — Мы могли бы сделать так, что Феал-Хас станет использовать свой редкий дар нам на пользу. И ему совершенно не обязательно проходить Испытание. Мы его выучим и без этого. Тем более, он неплохо усваивает материал.
— Леган, — из-за стола поднялся другой эльф, такой же седой, но с нехарактерной для эльфов короткой стрижкой. — Ты сам только что сказал, что мальчик совершенно не внушаем, а от себя я добавлю, что он ещё и дурно воспитан. Мой однозначный ответ — мы не сможем заставить его работать на нас. Ни кнутом, ни пряником. Даже если пообещаем ему золотые горы. Да, это очень сложно, отказаться от его исключительного дара. Но повторяю — нет.
— И что же ты предлагаешь? — с иронией спросил Мастер. — Отпустить его на Испытание, когда придёт пора? Изгнать? Или… — в глазах Главы Дома Мистиков блеснуло понимание.
— Мне очень жаль, но именно так. Однако ни один из наших граждан не должен быть повинен в этом.
— Но Беседующий… — заикнулся кто-то.
— Беседующему знать не обязательно. Он слишком молод. Вряд ли он поймёт, что мы хотим блага для нашей страны.
Обсудив детали, эльфы встали и, гремя стульями, начали расходиться. В комнате остались только Мастер Леган и эльфийка-секретарь.
— Илле, — ласково начал эльф, встав за спинкой стула эльфийки, — я понимаю, вас всё это ужасает. Как своей ученице и, возможно, будущей Главе Дома Мистиков, я обязан вам всё объяснить. Вы должны понять, что мы все сочувствуем Феал-Хасу. Но, к сожалению, целая страна важнее одного мальчика. Вам стоит это принять. Когда-нибудь, я уверен, вы станете на моё место, и вам тоже придётся делать нелёгкий выбор. А сейчас вы молоды и мягки, — Мастер положил руки на плечи своей ученице.
Эльфийка сглотнула, поднялась и стремительно направилась к двери, пробормотав на прощание:
— Я… поняла, шалафи. Спасибо.
Феал-Хас и Эльтери провели на поляне целый день. Они сообразили, что нужно идти домой, только когда взошла алая Лунитари. Красноватые тени создавали впечатление разлитой крови.
Эльфы собрались уходить, но вдруг на поляну вышло несколько магов из Дома Мистиков во главе с Мастером Леганом. С ними были вооружённые бойцы.
— Что происходит? — тревожно спросила Эльтери, хватаясь за руку друга.
— Отойди, Эльтериана, — велел Мастер. — Ты здесь не при чём.
— Не отойду, — вдруг воспротивилась эльфийка. — Феал-Хас не сделал ничего дурного…
— Вы хотите… — Феал-Хас задохнулся от захлёстывающих его эмоций. — Вы хотите отправить меня на смерть! Вы не имеете права! Меня даже не судили!
— Извини, но так будет лучше всем, — пожал плечами Мастер. — Взять его.
Маги начали одновременно выпевать заклятье, которое бы блокировало любые попытки юного эльфа магически защищаться. Воины уже готовы были связать Феал-Хаса, но они не учли того, что крионик практиковался не только в магии, но и во владении оружием. Он выхватил меч у одного из воинов и прочертил им в воздухе зигзаг. «Какая разница, умру я здесь или там, куда они меня хотят отправить? — подумал Феал-Хас. — Шансов у меня так и так нет…».
Зазвенела сталь. Бойцы проигрывали юному эльфу в маневренности — Феал-Хас был худощавым и ловким. Однако белые волосы и фарфоровую кожу крионика слишком хорошо было видно в ночи. Именно на это и ориентировались бойцы в темноте, слегка разбавленной светом стареющей луны.
Меч просвистел над головой Феал-Хаса, заставив того броситься на землю. Тут же вскочив, эльф вновь замахнулся мечом. Кто-то из магов произнёс заклинание и…
Феал-Хас поздно осознал, что он ничего не видит. Рука с мечом инстинктивно продолжала замах — раздался девичий крик.
Кто-то снял заклинание ослепления. Юноша бросил меч и осел на землю рядом с Эльтери, которая зажимала глубокую рану в животе. Из-под пальцев потоками струилась кровь. Было совершенно ясно, что ей не поможет даже жрец Квинести-Па. Это были последние минуты жизни эльфийки.
Эльтери не могла даже разговаривать. Из её горла доносилось только нечленораздельное бульканье.
— Почему вы стоите? — крикнул Феал-Хас. — Сделайте же хоть что-нибудь!
Мастер Леган взмахнул рукой, и один из воинов, вложив меч в ножны, поднял эльфийку, которая издала полустон-полухрип, и унёс куда-то.
— Ты убил её, — спокойно сказал Мастер. — Ты же не будешь отрицать, что на твоём мече её кровь?
— Да, но… это случайность, я ведь был ослеплён!
— Да, дитя моё, я понимаю, — согласно кивнул Глава Дома Мистиков, похлопав крионика по плечу, — ты был ослеплён яростью…
— Но это же ложь, и вы знаете это! — крикнул юный эльф, скидывая с себя руку Мастера. — Вы лжёте!
Бойцы связали Феал-Хасу руки, заткнули рот и накинули на голову мешок. Эльф больше не сопротивлялся.
— А теперь идёмте. Только тихо и быстро, — приказал Мастер. — Лодка ждёт.
Пятно крови на траве алело в свете Лунитари.
Сутки путешествия по Тон-Таласу Феал-Хас пролежал связанный на дне лодки. Его постоянно охраняло два мага и два воина. От такого конвоя не убежишь — это всё, что волновало юношу. Оставалось только лежать и в бессилии скрежетать зубами от злости.
Перед рассветом следующего дня лодка прибыла в порт. Там эльфу вновь заткнули рот, надели на голову мешок и, как ненужную ветошь, бросили в трюм.
Только через несколько часов в трюм спустились четверо конвоиров, развязали Феал-хаса и дали ему еду и воду. «Даже если бы я и смог справиться со всей охраной и матросами, — невесело подумал эльф, принимая питьё, — что толку? Куда я убегу с корабля?».
Феал-хас не считал, сколько они плыли — да и как бы он это сделал, ведь он всё время сидел запертым в трюме. Эльф лишь чувствовал, что стало стремительно холодать. А это могло означать только то, что плывут они на юг. Несколько дней была очень сильная качка — видимо, корабль попал в шторм. Когда всё успокоилось (Феал-Хаса успело за время шторма пару раз стошнить), эльф услышал, как скрипят просмоленные доски под сапогами матросов, бегающих по палубе, и как моряки о чём-то взволнованно перекрикиваются.
«Сбились с курса», — догадался Феал-Хас. На миг загорелась, безумная надежда, что его высадят где-нибудь в другом месте, а не там, где планировали. Но нет, корабль имел ещё достаточно запасов провизии и пресной воды, чтобы доплыть до места назначения.
Феал-Хас не знал, куда точно его хотят отвезти, но он успел прочесть в мыслях Мастера, что оттуда живым ему не уйти.
И вот, когда стало совсем холодно, корабль, наконец, встал на якорь. В трюм спустились конвоиры, которые все путешествие молча приносили Феал-Хасу еду и воду. По-прежнему не произнося ни звука, они надели ему на голову осточертевший уже мешок и спустили в шлюпку, а там дополнительно связали ноги и руки.
— Надо было рот заткнуть, — произнёс один из воинов, кутаясь в тёплый плащ и зябко передёргивая плечами.
— Да какая разница? — отмахнулся от него маг. — Даже если и будет кричать — кто его услышит?..
Эльфы налегли на вёсла. Ледяная пустыня ждала молодого крионика.
Холод. Снег. Лёд.
Феал-Хасу никогда ещё не было так холодно. Он уже не чувствовал рук и ног, стянутых верёвками. Какое-то время назад худое тело юноши ещё сотрясалось в крупных судорогах, сейчас же у организма уже не было на это сил. Сохранить бы спасительное тепло. Выжить бы.
Пошёл снег. Всё начиналось с мелкой пороши, которой Феал-Хас даже не чувствовал, превратившейся затем в снегопад из крупных, неправильных, слипшихся друг с другом снежинок. Они таяли на ещё тёплом теле, но тут же замерзали маленькими кристалликами льда.
Тело не подчинялось больше молодому эльфу. Он понимал, что даже если бы случилось чудо и вдруг пришли нежданные спасители, ничего было бы не изменить. Слишком холодно. Слишком поздно.
Снегопад превратился в метель.
«Я так хочу спать», — подумал Феал-Хас. На краю сознания шевельнулась мысль о том, что нельзя спать в метель, которая тут же была прервана следующими размышлениями: «Я всё равно умру. Мастер всё правильно рассчитал — это станет моей могилой. Моей снежной могилой…Я ненавижу сильванести. Они убили Эльтери. Они убили мой дар. Они убили меня».
Окоченевшее тело крионика из Сильванести заметало снегом.
Полозья саней проскрипели, едва не задев тело мёртвого парнишки, наполовину занесённое снегом. Метель кончилась, хотя небо ещё хмурилось, обещая новые снегопады. Вождь племени ледяного народа, седой длиннобородый скуластый человек со своей охраной направился на охоту. Возница дёрнул вожжи, останавливая собак.
— Как этот несчастный оказался тут? — спросил он, недоумённо приподняв брови. — Да ещё и в такой одежде! Нужно хотя бы похоронить его по-человечески, не оставлять же тут, волкам на съедение.
Двое мужчин, которые были одновременно и охранниками, и охотниками, сидевших в санях, согласно закивали и спрыгнули в снег. За ними поспешила семнадцатилетняя девушка. Она была очень похожа на вождя — такая же скуластая — и носила шубу из шкур белых волков.
— О великий Хаббакук! — воскликнула девушка. — Кто мог надеть ему мешок на голову? Что это были за изверги?
— Туньяна! — строго прикрикнул вождь. — Не трогай покойника, это плохая примета.
— Отец, нет, — воспротивилась та, подходя к телу. — Я не могу так его оставить, я… — она ловко развязала верёвку и сняла мешок и застыла. — Он… он прекрасен… как бог! Кто мог оставить умирать такое прекрасное существо?..
Туньяна присела рядом с беловолосым эльфом, пристально вглядываясь в его лицо. Не сказать, чтобы Феал-Хас был сейчас в лучшем виде — синие губы, лицо без кровинки — но дочь вождя ледяного народа никогда не видела эльфов. Ей казалось, что она видит посланца богов.
— Я не хочу верить, что такая красота умерла, — прошептала девушка, и на глазах её выступили слёзы. Она осторожно погладила Феал-Хаса по длинным белым волосам.
— Туньяна, отойди от него, я приказываю! — разозлился вождь.
Вместо этого девушка достала из-под одежды маленькое подвесное зеркальце — оберег от тёмных сил — и поднесла его к губам эльфа. Поверхность зеркала слегка запотела.
— Отец, он не мёртв! Он ещё жив! — Туньяна в мгновение ока оказалась на ногах. — Повезём его в посёлок!
— Даже если и жив, то скоро умрёт, — пожал плечами её отец. — Человеку не под силу пережить метель босиком и в полуголом виде.
— А может, он не человек? — глаза Туньяны сияли от счастья. — Я слышала от старейшины, что за морем живут чудесные существа… Ну что нам стоит хотя бы попробовать? У нас же есть источник святой воды. Вдруг он выживет? Пожалуйста!
Вождь махнул рукой — мол, делай, как знаешь. Охранники подняли эльфа и положили в сани. Туньяна сняла с себя белую шубу и заботливо укрыла ею Феал-Хаса.
— Я же говорила, такая красота не умирает… — прошептала она и украдкой поцеловала холодную руку юноши.
Сани тронулись и, бороздя бескрайнюю снежную пустыню, направились к посёлку.
Эльфа принесли и положили в один из шатров, сделанный из шкур. Дочь вождя осталась дожидаться целителя, а охранники удалились.
Через минуту появился не только целитель, но и старейшина, и начали в один голос повторять Туньяне, что найденный юноша не выживет, но девушка не хотела ничего слушать. Дошло до того, что дочь вождя сама пошла к источнику и набрала там воды, благословлённой богом-рыбаком Хаббакуком. Смочив тряпку, она принялась растирать тело Феал-Хаса, но видимого эффекта это не давало.
— Уйди, девочка, — отстранил её целитель, а затем крикнул кому-то: — вносите!
В шатёр осторожно, чтобы не расплескать, втащили целую бочку святой воды. Эльфа быстро раздели и погрузили в неё.
— А теперь нам осталось лишь молиться, — тихо сказал старейшина Туньяне, — хотя чует моё сердце, всё бесполезно…
С этого момента дочь вождя забыла, что такое сон и еда. Чудесный беловолосый юноша не покидал её мысли, но никто в посёлке не верил в то, что у него есть шансы на спасение. Туньяна целую ночь провела в молитвах Хаббакуку, но ей казалось, что бог не слышит её. Наутро она решила навестить целителя, дежурившего возле бочки.
Целитель преградил Туньяне путь в шатёр и попытался отвлечь разговором, но ничего не вышло. Дочери вождя было интересно лишь одно — как себя чувствует «снежный ангел» — так прозвали Феал-Хаса в посёлке.
— Что с ним? Что с тем несчастным? — спросила девушка.
— У него… начала сходить кожа, — прошептал целитель. — Тебе лучше этого не видеть. Я понимаю, ты очень беспокоишься за него, ты хочешь, чтобы он выжил, но пойми, если даже случится чудо, и он отогреется в благословенной воде… он останется без рук и без ног. Ты действительно хочешь для него такой судьбы? Может быть, не мучить его и убить сейчас?
— Нет! — Туньяна утёрла выступившие было слёзы. — Я верю, что всё будет хорошо.
— Мне бы твою веру, дитя…
Прошло ещё два дня. Феал-Хаса то вынимали из бочки, то опускали туда, меняя воду. Эльф всё не приходил в себя. На третий день целитель ворвался в общий шатёр во время обеда и объявил, что со спасённым юношей творится что-то странное. Старейшина, вождь и Туньяна тут же побежали смотреть, что случилось.
Феал-Хас лежал на подстилке, укрытый шкурами. Синюшность ушла, но кожа эльфа была по-прежнему белой, как снег и столь прозрачной, что на руках отчётливо вырисовывался рисунок голубых вен.
— Смотрите, — сказал целитель и взял гладкую руку юноши. — Ещё вчера с него сходила кожа, я сам видел.
— Не может быть, — покачал головой вождь.
— А сейчас… — продолжил целитель. — Его кожа такая нежная, словно наросла заново!
Туньяна бросилась на колени рядом с лежаком и воскликнула:
— Это чудо! О, Хаббакук, спасибо!
Красивые губы эльфа шевельнулись и из горла вырвались нечленораздельные звуки.
Удивительно, но спасённый не заболел. Он пролежал ещё несколько дней (целитель в целях профилактики периодически растирал его святой водой), а потом очнулся.
Посмотреть на диковинного «снежного ангела» пришли почти все, тесно набившись в маленький шатёр. Те, кому не хватило места, вынуждены были стоять на улице.
Феал-Хас спросил у собравшихся, кто они такие, и что он делает здесь.
— Что он сказал? — недоумённо обернулся вождь к старейшине, но тот лишь пожал плечами. — Ты можешь нормально говорить? — медленно и внятно спросил он у Феал-Хаса.
— Точно снежный ангел, — прошептал кто-то. — Он даже не говорит по-человечески…
Целитель спохватился и быстро выгнал всех зевак. В шатре кроме него, старейшины и вождя осталась ещё Туньяна, которая ни в какую не хотела уходить, пока не узнает, что со «снежным ангелом» всё хорошо.
Феал-Хас сообразил, что разговаривает на эльфийском, а перед ним люди. «Когда-то меня обучали Всеобщему. Я должен вспомнить…», — эльф зажмурился, а затем открыл глаза и медленно, с сильным сильванестийским акцентом произнёс:
— Меня зовут Феал-Хас, я эльф сильванести.
Послышались восклицания:
— Эльф!
— Так ты из-за моря!
— А мы думали, ты упал с неба…
— Возле тебя не было следов, мы думали, боги сбросили тебя с небес…
Только Туньяна молчала, неотрывно глядя на Феал-Хаса. Карие глаза дочери вождя блестели от выступивших слёз счастья. Она упивалась звуками голоса чудесного эльфа.
— Почему тебя бросили замерзать в снегу? — подозрительно спросил вождь.
Феал-Хас на секунду задумался. Сказать им правду? А если они сделают так же, как и сильванести? Да, конечно же, вон та девчонка без ума от него, но неизвестно, какой властью обладает её слово. А если они тоже боятся криоников? Нет-нет. Правды они не получат. Правды больше не получит никто и никогда. Урок, который ему преподнесли сильванести, он запомнил на всю жизнь.
— Они убили девушку, — спокойно сказал Феал-Хас. — А я всё видел. Они не хотели, чтобы я рассказал всё нашему королю. Пожалуйста, я не хочу об этом вспоминать.
Это объяснение вполне удовлетворило присутствующих. Никто и не подумал задавать вопросы.
— Я слышал, что эльфы живут очень долго, и что по их внешности не определишь их возраст, — сказал вдруг целитель. — Выглядишь ты не старше четырнадцати.
— Мне нет двадцати, — сухо сказал Феал-Хас.
Туньяна не смогла сдержать слёз и, рыдая, выбежала из шатра.
— Это моя дочка, — запоздало представил девушку вождь. — Благодаря её доброте и молитвам ты жив.
Феал-Хас кивнул и откинулся на шкуры.
Ещё через пару дней Феал-Хас уже мог ходить. К нему зашла Туньяна и принесла белую шубу.
— Вот, — смущаясь, девушка положила её на постель. — Она принадлежала моему брату, пока его не загрызли волки. Я стала носить её в память о любимом брате. Но, думаю, тебе она пойдёт больше. Ты ведь… такой… — Туньяна окончательно смешалась, покраснела и в миг оказалась у выхода. — Я просто хотела показать тебе окрестности, если ты не против. Я буду ждать тебя.
Феал-Хас пожал плечами, облачился в белую шубу и вышел из шатра. Снежная пустыня в первый момент ослепила его. Сколько хватало глаз, был снег и лёд, лёд и снег, искрящийся под негреющими лучами зимнего солнца. У крионика перехватило дух. Он никогда не видел ничего подобного. В Сильванести почти не было снега. Юноша стоял и смотрел вдаль, осознавая, насколько прекрасно то, что он перед собой видит. Зрелище так захватило Феал-Хаса, что он не сразу услышал голос Туньяны.
Дочь вождя показала ему посёлок. Она так смущалась, что почти не смотрела на своего спутника. Эльф же был спокоен и молчалив. Он ступал по снегу, оставляя глубокие следы, и думал о том, что совсем не чувствует холода. Даже наоборот. Здесь ему комфортнее, чем в жарком шатре.
— Ну вот, я показала тебе всю нашу территорию, — Туньяна повернулась к Феал-Хасу. — Ты такой бледный! Тебе холодно?
Эльф покачал головой. Девушка осторожно взяла Феал-Хаса за руку и обомлела:
— Да у тебя же ладони, как ледышки! А что если ты вновь замёрзнешь?
Юноша спокойно ответил:
— Со мной всё в порядке. Мне не холодно, можешь не беспокоиться.
После прогулки Туньяна проводила эльфа в его шатёр. Перед уходом она предупредила его:
— Будь очень осторожен, зимой здесь свирепствуют волки. Мне иногда кажется, что они до сих пор не простили брату, что он убил их вожака и сделал из его шкуры воротник для этой шубы…
За последующую неделю Феал-Хас так и не смог придумать себе занятия. Он старался гулять в одиночестве — общество дочери вождя его быстро утомляло. В её мыслях было лишь слепое и безрассудное восхищение «снежным ангелом». К тому же, Туньяна была говорливой. Если эльф и раньше не выносил этого, то сейчас и подавно. Её навязчивая забота, её горячее дыхание, её громкий голос — всё это раздражало Феал-Хаса. Ему хотелось побыть наедине с самим собой и с этой безмолвной пустыней, которая так неожиданно ему понравилась. Всякий раз он отходил от посёлка всё дальше, чтобы Туньяна его не нашла.
Юноша изучал себя. Он изменился. Снег больше не обжигал ему руки холодом, а ноги не разъезжались на льду. Зато в натопленной комнате ему было невыносимо душно. А уж когда там собиралось много народу, например, как на обедах и ужинах, Феал-Хас предпочитал уходить и оставаться голодным. Очень скоро Туньяна поняла, что её обожаемый «снежный ангел» отсиживается в одиночестве, и стала сама приносить ему еду.
Что-то сгорело дотла в Феал-Хасе, когда молодой крионик замерзал, брошенный своими же соотечественниками. Злость эльфа была так велика, что, несмотря на метель и холод, в душе его был пожар. Он-то и позволил ему выжить. Но это «что-то», что горело тогда — никогда не загорится более. Следы пепла от этого «чего-то» остались только в отблеске светло-серых глаз эльфа.
Что это было? Эмоции? Чувства? Человеческое тепло? Любовь и потребность в обществе?
Что бы это ни было, этого больше нет. «Кто же я?», — раз за разом спрашивал себя эльф.
Феал-Хас зачерпнул в ладони снега и стал с кривой полуулыбкой наблюдать за ним. Прошла минута. Две. Снег не таял. Да, температура тела крионика действительно была неестественно низкой, кожа была прохладной, а на щеках более не появлялся румянец.
Эльф скатал снег в ком и швырнул так далеко, как мог. Послышался звук, как будто бы снежок разбился обо что-то.
Или об кого-то.
На фоне белого сугроба эльф увидел пару жёлтых, словно топазы, глаз. На Феал-Хаса смотрела вытянутая волчья морда. Тело волка было столь же белым, как и нетронутый снег вокруг.
«Волки не гуляют по одному, — быстро сообразил юноша. — Меня предупреждали не отходить далеко от посёлка…». Эльф быстро выхватил кинжал, который ему дал вождь племени, другую же руку он оставил свободной, если придётся читать заклинания.
Соображения крионика оказались верными. Волков было не меньше дюжины. Вожака среди них было несложно отличить — он был, хоть и молодым, но самым крупным и с порванным ухом. Феал-Хас слышал звериные мысли волка, которые сводились к одному: «Убить. Убить. Растерзать».
Вожак прыгнул, целясь острыми клыками эльфу в горло — Феал-Хас успел увернуться. Волк, пропахав лапами снег, медленно обернулся к крионику.
«Не человек. Не эльф. Не такой. Не такой. Не такой».
Вожак недоверчиво подошёл к эльфу и осторожно обнюхал его. «Не такой».
Феал-Хас вложил кинжал в ножны. Если волки не будут убивать его, то и он не собирается никого ранить. А, похоже, они всё-таки не собираются. «Не такой. Один из нас», — эта мысль вожака поразила Феал-Хаса. «Один из них? Но как такое возможно?».
Общение молодого крионика и волков могло бы продолжаться и дальше, но вдруг со стороны посёлка послышались громкие голоса и свист рассекаемого стрелами воздуха.
Феал-Хас произнёс первое защитное заклинание, которое всплыло в его памяти.
— Бегите, — сказал он волкам, не надеясь, что те поймут. — Да бегите же!
Волки, ведомые вожаком, будто бы подчинились приказу крионика и исчезли за сугробами. В тот же миг появились охотники во главе с Туньяной, которая выпевала заклинание огненного шара.
— Стой, Туньяна, они уже ушли, — Феал-Хас чуть встряхнул девушку, чтобы она не успела закончить формулу. — Они испугались и убежали.
— Мы так боялись за тебя! — дочь вождя буквально повисла на Феал-Хасе. Эльф почувствовал её запах, тепло её тела, и его стало мутить. — Я ведь говорила тебе о волках! Они разрывают людей в клочья, никого не щадят!
— О, — Феал-Хас аккуратно отцепил от себя девушку. — Значит, вы подоспели как раз вовремя.
Охотники, переговариваясь о чём-то, пошли назад, к посёлку. Чуть поодаль шли Феал-Хас и Туньяна.
— Я не знал, что ты владеешь магией, — невзначай сказал эльф, когда они дошли до шатра Феал-Хаса.
Девушка покраснела и опустила глаза:
— Да, я… немного… Я обучалась у старейшины, и сейчас иногда обучаюсь, когда у него есть свободное время.
— Ты сегодня была великолепна, — крионик улыбнулся — первый раз за последнее время.
— П…правда? — заикаясь, спросила Туньяна.
Феал-Хас серьёзно кивнул и, взяв девушку за руку (эльфа передёрнуло от того, насколько она была горячей), тихо спросил:
— А могла бы ты рассказать мне что-нибудь? Или попросить, чтобы старейшина обучал и меня тоже?
Дочь вождя уже не могла говорить — горло схватило спазмом. Длинные изящные пальцы эльфа аккуратно перебирали пальчики девушки. Туньяна только кивнула.
— Я был бы тебе очень благодарен, — Феал-Хас снова улыбнулся и с лёгким поклоном чуть коснулся прохладными губами руки девушки. — До завтра.
Дочь вождя, красная, как Лунитари в полнолуние, побежала в свой шатёр. Крионик с усмешкой смотрел ей вслед. «Получишь своего «снежного ангела». Если понадобится, получишь даже больше. Ты откроешь мне дорогу к магии. Твой отец обучит меня воинскому искусству, а волки покажут мне, что такое «один из них». А потом… — Феал-Хас поднял глаза на стремительно темнеющее небо и увидел там чёрный диск Нуитари. — В Башне Высшего Волшебства меня не будут спрашивать, кто я и откуда».
Из-за снежного горизонта холодный ветер принёс обрывки волчьего воя.
Бета: Faery
Гамма: Faery, asgeth
Название: "Снежный ангел"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: вполне может не соответствовать матчасти, учитывая, что о главном герое известно очень мало
Рейтинг: PG
Тип: гет, AU, OOC Феал-Хас, ООС Илле Сават, множество OMC и OFC
Пейринг: Феал-Хас/OFC Эльтери, OFC Туньяна/Феал-Хас, OMC Леган/Илле Сават
Жанр: deathfic, angst
Размер: мини
Герои: Феал-Хас, Илле Сават и множество OMC и OFC
Саммари: Что-то сгорело дотла в Феал-Хасе, когда молодой крионик замерзал, брошенный своими же соотечественниками. Злость эльфа была так велика, что, несмотря на метель и холод, в душе его был пожар. Он-то и позволил ему выжить. Но это «что-то», что горело тогда — никогда не загорится более. Следы пепла от этого «чего-то» остались только в отблеске светло-серых глаз эльфа.
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать
Благодарности: Faery и asgeth
читать дальше
Я привык бродить один
И глядеть в чужие окна
В суете немых картин
Отражаться в мокрых стеклах.
Мне хотелось бы узнать,
Что вас ждет и что тревожит
Ваши сны, и вот опять
Приходит ночь,
И день напрасно прожит
© Воскресение «Я привык бродить один»
И глядеть в чужие окна
В суете немых картин
Отражаться в мокрых стеклах.
Мне хотелось бы узнать,
Что вас ждет и что тревожит
Ваши сны, и вот опять
Приходит ночь,
И день напрасно прожит
© Воскресение «Я привык бродить один»
Осиновый лес Сильванести играл пёстрыми красками. Осень приходила в эльфийское государство поздно, а холода держались всего несколько недель. Деревья ещё не скинули жёлтую и багряную листву, а трава сохраняла зелёный оттенок. Солнечные лучи просачивались сквозь густую сень листвы, создавая пёстрые тени.
Юный эльф, босой и одетый только в тёмно-зелёные бриджи выбрал одну из полян недалеко от города, чтобы понежиться под последними солнечными лучами в этом году. Длинная грива белых волос набрала в себя порядочно мелких травинок, но, казалось бы, эльфа это не заботило. Он лежал, раскинув руки и закрыв глаза, и улыбался, наслаждаясь теплом солнца.
— А я тебя повсюду ищу, — воскликнула красивая и столь же юная эльфийка, подошедшая к поляне. Ее голову украшали две толстые косы, уложенные «змейками». — А я хотела тебе предложить…
— Я не хочу в город, — спокойно сказал эльф. — И на танцы я тоже не пойду.
Эльфийка подошла к своему другу и села рядом с ним на траву. Эта парочка по эльфийским меркам считалась ещё подростками.
— Ты опять прочёл мои мысли? — с тревогой спросила эльфийка. — Феал-Хас, ты же знаешь, что тебе запретили…
— Я просто догадался, — раздражённо отозвался тот. — Ничего я не читал. Эльтери, ради Эли, не бери на себя роль моей опекунши!
— Я просто не хочу, чтобы тебя изгнали, — заботливо сказала Эльтери. — Ведь тогда ты будешь несчастным всю оставшуюся жизнь. К тому же, в этом случае мы с тобой больше никогда не увидимся, — эльфийка хотела погладить Феал-Хаса по волосам, но тот повернулся на бок, а затем сел. — Если бы кто-нибудь увидел тебя сейчас! Тебе нельзя ходить в таком виде — ты же почти не одет.
— А я так и не пойду, — заверил её эльф.
— Ты меня любишь? — вдруг спросила Эльтери.
Вместо ответа Феал-Хас на секунду коснулся тёплыми губами щеки эльфийки.
— Тогда обещай мне, что больше не будешь читать мысли. Пожалуйста, это ради тебя же! Я так не хочу, чтобы тебя изгнали!
Феал-Хас устроился поудобнее, скрестив ноги, и принялся выбирать траву из волос.
— Ты думаешь, я сплю и вижу, как бы читать чужие мысли? Все вы слабо себе представляете, что такое чужое или даже ваше собственное сердце. Чем больше я заглядываю в мысли и стремления других, тем больше я понимаю, что вокруг меня — корыстные лжецы и себялюбцы. Я могу рассказать тебе, почему Глава Дома Мистиков счёл мой редкий дар тёмным. Он мечтает о процветании Сильванести, но ради этого он может прибегнуть даже к убийству.
— Что ты такое говоришь? — ахнула эльфийка, стиснув маленькими пальчиками подол нежно-розового платья. — Этого не может быть! У Мастера Легана безупречная репутация, и…
— Репутация, — передразнил её Феал-Хас. — Его волнует вовсе не то, что ты думаешь. Я знаю, что он и несколько ведущих мистиков обсуждали, стоит ли вообще отправлять меня на Испытание. А ещё — надо ли оставлять мне жизнь, и что будет лучше — заставить меня служить им или же покончить со мной. Любым образом. Они всё ещё решают этот вопрос, а до тех пор они запретили мне пользоваться моим даром. И это ещё далеко не всё!
Эльтери выглядела обескураженной. Голубые глаза смотрели с недоумением.
— Мне кажется… — начала она осторожно.
— Что я это придумал, — горько закончил за неё Феал-Хас. — Я сам был бы рад, если бы это было так, — эльф помолчал немного, а потом хихикнул, — а ещё у Мастера Легана были неприличные мысли о его ученице.
— Феал-Хас! — строго посмотрела на него подруга.
— На повестке дня всё то же самое, — Мастер Леган, седой длинноволосый эльф, одетый в свободную белую мантию с серебристой накидкой, встал из-за овального стола.
Сегодня, как и вчера, как и позавчера, в зале для совещаний собралась вся магическая верхушка Сильванести — их было всего шестеро. Это были эльфы, которые полностью доверяли друг другу. Помещение было надёжно защищено от подслушивания — как обычного, так и магического.
Глава Дома Мистиков сделал круг по толстому ворсистому ковру, послушно скрадывающему звуки шагов, затем вновь обернулся к столу:
— Я против того, чтобы мальчишка проходил Испытание, — огласил свою позицию Мастер. — И я уже приводил аргументы. Он непослушный, трудноуправляемый… как мы можем ручаться, что он попадёт в Белую Ложу? Скажу я вам, у него гораздо больше шансов оказаться под покровительством Лунитари или даже… — Глава Дома Мистиков не произнёс имя Бога Чёрной Магии, которое считалось запретным в Сильванести, но все присутствующие поняли, о ком речь. — И что тогда? Он наденет мантию соответствующего цвета, и мы будем вынуждены его изгнать. Чтобы через пару десятков лет столкнуться с тем, что он пойдёт против нас, примкнув к врагам.
— Каким врагам? — уточнил один из присутствующих.
— А что, их мало? — огрызнулся Глава Дома Мистиков. — Вокруг нашего леса много тех, кто желает нам зла.
— Но, может быть, стоит дать мальчику шанс… — осторожно предложила молодая эльфийка, сидящая слева от пустующего кресла Мастера.
— Госпожа Сават, я хочу напомнить вам, что вы — секретарь, — холодно ответил ей Глава Дома Мистиков. Эльфийка покраснела и опустила взгляд. Мастер вновь заговорил с аудиторией: — Мы могли бы сделать так, что Феал-Хас станет использовать свой редкий дар нам на пользу. И ему совершенно не обязательно проходить Испытание. Мы его выучим и без этого. Тем более, он неплохо усваивает материал.
— Леган, — из-за стола поднялся другой эльф, такой же седой, но с нехарактерной для эльфов короткой стрижкой. — Ты сам только что сказал, что мальчик совершенно не внушаем, а от себя я добавлю, что он ещё и дурно воспитан. Мой однозначный ответ — мы не сможем заставить его работать на нас. Ни кнутом, ни пряником. Даже если пообещаем ему золотые горы. Да, это очень сложно, отказаться от его исключительного дара. Но повторяю — нет.
— И что же ты предлагаешь? — с иронией спросил Мастер. — Отпустить его на Испытание, когда придёт пора? Изгнать? Или… — в глазах Главы Дома Мистиков блеснуло понимание.
— Мне очень жаль, но именно так. Однако ни один из наших граждан не должен быть повинен в этом.
— Но Беседующий… — заикнулся кто-то.
— Беседующему знать не обязательно. Он слишком молод. Вряд ли он поймёт, что мы хотим блага для нашей страны.
Обсудив детали, эльфы встали и, гремя стульями, начали расходиться. В комнате остались только Мастер Леган и эльфийка-секретарь.
— Илле, — ласково начал эльф, встав за спинкой стула эльфийки, — я понимаю, вас всё это ужасает. Как своей ученице и, возможно, будущей Главе Дома Мистиков, я обязан вам всё объяснить. Вы должны понять, что мы все сочувствуем Феал-Хасу. Но, к сожалению, целая страна важнее одного мальчика. Вам стоит это принять. Когда-нибудь, я уверен, вы станете на моё место, и вам тоже придётся делать нелёгкий выбор. А сейчас вы молоды и мягки, — Мастер положил руки на плечи своей ученице.
Эльфийка сглотнула, поднялась и стремительно направилась к двери, пробормотав на прощание:
— Я… поняла, шалафи. Спасибо.
Феал-Хас и Эльтери провели на поляне целый день. Они сообразили, что нужно идти домой, только когда взошла алая Лунитари. Красноватые тени создавали впечатление разлитой крови.
Эльфы собрались уходить, но вдруг на поляну вышло несколько магов из Дома Мистиков во главе с Мастером Леганом. С ними были вооружённые бойцы.
— Что происходит? — тревожно спросила Эльтери, хватаясь за руку друга.
— Отойди, Эльтериана, — велел Мастер. — Ты здесь не при чём.
— Не отойду, — вдруг воспротивилась эльфийка. — Феал-Хас не сделал ничего дурного…
— Вы хотите… — Феал-Хас задохнулся от захлёстывающих его эмоций. — Вы хотите отправить меня на смерть! Вы не имеете права! Меня даже не судили!
— Извини, но так будет лучше всем, — пожал плечами Мастер. — Взять его.
Маги начали одновременно выпевать заклятье, которое бы блокировало любые попытки юного эльфа магически защищаться. Воины уже готовы были связать Феал-Хаса, но они не учли того, что крионик практиковался не только в магии, но и во владении оружием. Он выхватил меч у одного из воинов и прочертил им в воздухе зигзаг. «Какая разница, умру я здесь или там, куда они меня хотят отправить? — подумал Феал-Хас. — Шансов у меня так и так нет…».
Зазвенела сталь. Бойцы проигрывали юному эльфу в маневренности — Феал-Хас был худощавым и ловким. Однако белые волосы и фарфоровую кожу крионика слишком хорошо было видно в ночи. Именно на это и ориентировались бойцы в темноте, слегка разбавленной светом стареющей луны.
Меч просвистел над головой Феал-Хаса, заставив того броситься на землю. Тут же вскочив, эльф вновь замахнулся мечом. Кто-то из магов произнёс заклинание и…
Феал-Хас поздно осознал, что он ничего не видит. Рука с мечом инстинктивно продолжала замах — раздался девичий крик.
Кто-то снял заклинание ослепления. Юноша бросил меч и осел на землю рядом с Эльтери, которая зажимала глубокую рану в животе. Из-под пальцев потоками струилась кровь. Было совершенно ясно, что ей не поможет даже жрец Квинести-Па. Это были последние минуты жизни эльфийки.
Эльтери не могла даже разговаривать. Из её горла доносилось только нечленораздельное бульканье.
— Почему вы стоите? — крикнул Феал-Хас. — Сделайте же хоть что-нибудь!
Мастер Леган взмахнул рукой, и один из воинов, вложив меч в ножны, поднял эльфийку, которая издала полустон-полухрип, и унёс куда-то.
— Ты убил её, — спокойно сказал Мастер. — Ты же не будешь отрицать, что на твоём мече её кровь?
— Да, но… это случайность, я ведь был ослеплён!
— Да, дитя моё, я понимаю, — согласно кивнул Глава Дома Мистиков, похлопав крионика по плечу, — ты был ослеплён яростью…
— Но это же ложь, и вы знаете это! — крикнул юный эльф, скидывая с себя руку Мастера. — Вы лжёте!
Бойцы связали Феал-Хасу руки, заткнули рот и накинули на голову мешок. Эльф больше не сопротивлялся.
— А теперь идёмте. Только тихо и быстро, — приказал Мастер. — Лодка ждёт.
Пятно крови на траве алело в свете Лунитари.
Сутки путешествия по Тон-Таласу Феал-Хас пролежал связанный на дне лодки. Его постоянно охраняло два мага и два воина. От такого конвоя не убежишь — это всё, что волновало юношу. Оставалось только лежать и в бессилии скрежетать зубами от злости.
Перед рассветом следующего дня лодка прибыла в порт. Там эльфу вновь заткнули рот, надели на голову мешок и, как ненужную ветошь, бросили в трюм.
Только через несколько часов в трюм спустились четверо конвоиров, развязали Феал-хаса и дали ему еду и воду. «Даже если бы я и смог справиться со всей охраной и матросами, — невесело подумал эльф, принимая питьё, — что толку? Куда я убегу с корабля?».
Феал-хас не считал, сколько они плыли — да и как бы он это сделал, ведь он всё время сидел запертым в трюме. Эльф лишь чувствовал, что стало стремительно холодать. А это могло означать только то, что плывут они на юг. Несколько дней была очень сильная качка — видимо, корабль попал в шторм. Когда всё успокоилось (Феал-Хаса успело за время шторма пару раз стошнить), эльф услышал, как скрипят просмоленные доски под сапогами матросов, бегающих по палубе, и как моряки о чём-то взволнованно перекрикиваются.
«Сбились с курса», — догадался Феал-Хас. На миг загорелась, безумная надежда, что его высадят где-нибудь в другом месте, а не там, где планировали. Но нет, корабль имел ещё достаточно запасов провизии и пресной воды, чтобы доплыть до места назначения.
Феал-Хас не знал, куда точно его хотят отвезти, но он успел прочесть в мыслях Мастера, что оттуда живым ему не уйти.
И вот, когда стало совсем холодно, корабль, наконец, встал на якорь. В трюм спустились конвоиры, которые все путешествие молча приносили Феал-Хасу еду и воду. По-прежнему не произнося ни звука, они надели ему на голову осточертевший уже мешок и спустили в шлюпку, а там дополнительно связали ноги и руки.
— Надо было рот заткнуть, — произнёс один из воинов, кутаясь в тёплый плащ и зябко передёргивая плечами.
— Да какая разница? — отмахнулся от него маг. — Даже если и будет кричать — кто его услышит?..
Эльфы налегли на вёсла. Ледяная пустыня ждала молодого крионика.
Мы устали от потерь,
А находим слишком редко.
Мы скитались, а теперь
Мы живем в хрустальных клетках.
И теперь чужая радость
Не осушит наших слез,
И нам осталось
Только ждать, какая малость,
Звать того, кто не придет.
© Воскресение «Я привык бродить один»
А находим слишком редко.
Мы скитались, а теперь
Мы живем в хрустальных клетках.
И теперь чужая радость
Не осушит наших слез,
И нам осталось
Только ждать, какая малость,
Звать того, кто не придет.
© Воскресение «Я привык бродить один»
Холод. Снег. Лёд.
Феал-Хасу никогда ещё не было так холодно. Он уже не чувствовал рук и ног, стянутых верёвками. Какое-то время назад худое тело юноши ещё сотрясалось в крупных судорогах, сейчас же у организма уже не было на это сил. Сохранить бы спасительное тепло. Выжить бы.
Пошёл снег. Всё начиналось с мелкой пороши, которой Феал-Хас даже не чувствовал, превратившейся затем в снегопад из крупных, неправильных, слипшихся друг с другом снежинок. Они таяли на ещё тёплом теле, но тут же замерзали маленькими кристалликами льда.
Тело не подчинялось больше молодому эльфу. Он понимал, что даже если бы случилось чудо и вдруг пришли нежданные спасители, ничего было бы не изменить. Слишком холодно. Слишком поздно.
Снегопад превратился в метель.
«Я так хочу спать», — подумал Феал-Хас. На краю сознания шевельнулась мысль о том, что нельзя спать в метель, которая тут же была прервана следующими размышлениями: «Я всё равно умру. Мастер всё правильно рассчитал — это станет моей могилой. Моей снежной могилой…Я ненавижу сильванести. Они убили Эльтери. Они убили мой дар. Они убили меня».
Окоченевшее тело крионика из Сильванести заметало снегом.
Полозья саней проскрипели, едва не задев тело мёртвого парнишки, наполовину занесённое снегом. Метель кончилась, хотя небо ещё хмурилось, обещая новые снегопады. Вождь племени ледяного народа, седой длиннобородый скуластый человек со своей охраной направился на охоту. Возница дёрнул вожжи, останавливая собак.
— Как этот несчастный оказался тут? — спросил он, недоумённо приподняв брови. — Да ещё и в такой одежде! Нужно хотя бы похоронить его по-человечески, не оставлять же тут, волкам на съедение.
Двое мужчин, которые были одновременно и охранниками, и охотниками, сидевших в санях, согласно закивали и спрыгнули в снег. За ними поспешила семнадцатилетняя девушка. Она была очень похожа на вождя — такая же скуластая — и носила шубу из шкур белых волков.
— О великий Хаббакук! — воскликнула девушка. — Кто мог надеть ему мешок на голову? Что это были за изверги?
— Туньяна! — строго прикрикнул вождь. — Не трогай покойника, это плохая примета.
— Отец, нет, — воспротивилась та, подходя к телу. — Я не могу так его оставить, я… — она ловко развязала верёвку и сняла мешок и застыла. — Он… он прекрасен… как бог! Кто мог оставить умирать такое прекрасное существо?..
Туньяна присела рядом с беловолосым эльфом, пристально вглядываясь в его лицо. Не сказать, чтобы Феал-Хас был сейчас в лучшем виде — синие губы, лицо без кровинки — но дочь вождя ледяного народа никогда не видела эльфов. Ей казалось, что она видит посланца богов.
— Я не хочу верить, что такая красота умерла, — прошептала девушка, и на глазах её выступили слёзы. Она осторожно погладила Феал-Хаса по длинным белым волосам.
— Туньяна, отойди от него, я приказываю! — разозлился вождь.
Вместо этого девушка достала из-под одежды маленькое подвесное зеркальце — оберег от тёмных сил — и поднесла его к губам эльфа. Поверхность зеркала слегка запотела.
— Отец, он не мёртв! Он ещё жив! — Туньяна в мгновение ока оказалась на ногах. — Повезём его в посёлок!
— Даже если и жив, то скоро умрёт, — пожал плечами её отец. — Человеку не под силу пережить метель босиком и в полуголом виде.
— А может, он не человек? — глаза Туньяны сияли от счастья. — Я слышала от старейшины, что за морем живут чудесные существа… Ну что нам стоит хотя бы попробовать? У нас же есть источник святой воды. Вдруг он выживет? Пожалуйста!
Вождь махнул рукой — мол, делай, как знаешь. Охранники подняли эльфа и положили в сани. Туньяна сняла с себя белую шубу и заботливо укрыла ею Феал-Хаса.
— Я же говорила, такая красота не умирает… — прошептала она и украдкой поцеловала холодную руку юноши.
Сани тронулись и, бороздя бескрайнюю снежную пустыню, направились к посёлку.
Эльфа принесли и положили в один из шатров, сделанный из шкур. Дочь вождя осталась дожидаться целителя, а охранники удалились.
Через минуту появился не только целитель, но и старейшина, и начали в один голос повторять Туньяне, что найденный юноша не выживет, но девушка не хотела ничего слушать. Дошло до того, что дочь вождя сама пошла к источнику и набрала там воды, благословлённой богом-рыбаком Хаббакуком. Смочив тряпку, она принялась растирать тело Феал-Хаса, но видимого эффекта это не давало.
— Уйди, девочка, — отстранил её целитель, а затем крикнул кому-то: — вносите!
В шатёр осторожно, чтобы не расплескать, втащили целую бочку святой воды. Эльфа быстро раздели и погрузили в неё.
— А теперь нам осталось лишь молиться, — тихо сказал старейшина Туньяне, — хотя чует моё сердце, всё бесполезно…
С этого момента дочь вождя забыла, что такое сон и еда. Чудесный беловолосый юноша не покидал её мысли, но никто в посёлке не верил в то, что у него есть шансы на спасение. Туньяна целую ночь провела в молитвах Хаббакуку, но ей казалось, что бог не слышит её. Наутро она решила навестить целителя, дежурившего возле бочки.
Целитель преградил Туньяне путь в шатёр и попытался отвлечь разговором, но ничего не вышло. Дочери вождя было интересно лишь одно — как себя чувствует «снежный ангел» — так прозвали Феал-Хаса в посёлке.
— Что с ним? Что с тем несчастным? — спросила девушка.
— У него… начала сходить кожа, — прошептал целитель. — Тебе лучше этого не видеть. Я понимаю, ты очень беспокоишься за него, ты хочешь, чтобы он выжил, но пойми, если даже случится чудо, и он отогреется в благословенной воде… он останется без рук и без ног. Ты действительно хочешь для него такой судьбы? Может быть, не мучить его и убить сейчас?
— Нет! — Туньяна утёрла выступившие было слёзы. — Я верю, что всё будет хорошо.
— Мне бы твою веру, дитя…
Прошло ещё два дня. Феал-Хаса то вынимали из бочки, то опускали туда, меняя воду. Эльф всё не приходил в себя. На третий день целитель ворвался в общий шатёр во время обеда и объявил, что со спасённым юношей творится что-то странное. Старейшина, вождь и Туньяна тут же побежали смотреть, что случилось.
Феал-Хас лежал на подстилке, укрытый шкурами. Синюшность ушла, но кожа эльфа была по-прежнему белой, как снег и столь прозрачной, что на руках отчётливо вырисовывался рисунок голубых вен.
— Смотрите, — сказал целитель и взял гладкую руку юноши. — Ещё вчера с него сходила кожа, я сам видел.
— Не может быть, — покачал головой вождь.
— А сейчас… — продолжил целитель. — Его кожа такая нежная, словно наросла заново!
Туньяна бросилась на колени рядом с лежаком и воскликнула:
— Это чудо! О, Хаббакук, спасибо!
Красивые губы эльфа шевельнулись и из горла вырвались нечленораздельные звуки.
Удивительно, но спасённый не заболел. Он пролежал ещё несколько дней (целитель в целях профилактики периодически растирал его святой водой), а потом очнулся.
Посмотреть на диковинного «снежного ангела» пришли почти все, тесно набившись в маленький шатёр. Те, кому не хватило места, вынуждены были стоять на улице.
Феал-Хас спросил у собравшихся, кто они такие, и что он делает здесь.
— Что он сказал? — недоумённо обернулся вождь к старейшине, но тот лишь пожал плечами. — Ты можешь нормально говорить? — медленно и внятно спросил он у Феал-Хаса.
— Точно снежный ангел, — прошептал кто-то. — Он даже не говорит по-человечески…
Целитель спохватился и быстро выгнал всех зевак. В шатре кроме него, старейшины и вождя осталась ещё Туньяна, которая ни в какую не хотела уходить, пока не узнает, что со «снежным ангелом» всё хорошо.
Феал-Хас сообразил, что разговаривает на эльфийском, а перед ним люди. «Когда-то меня обучали Всеобщему. Я должен вспомнить…», — эльф зажмурился, а затем открыл глаза и медленно, с сильным сильванестийским акцентом произнёс:
— Меня зовут Феал-Хас, я эльф сильванести.
Послышались восклицания:
— Эльф!
— Так ты из-за моря!
— А мы думали, ты упал с неба…
— Возле тебя не было следов, мы думали, боги сбросили тебя с небес…
Только Туньяна молчала, неотрывно глядя на Феал-Хаса. Карие глаза дочери вождя блестели от выступивших слёз счастья. Она упивалась звуками голоса чудесного эльфа.
— Почему тебя бросили замерзать в снегу? — подозрительно спросил вождь.
Феал-Хас на секунду задумался. Сказать им правду? А если они сделают так же, как и сильванести? Да, конечно же, вон та девчонка без ума от него, но неизвестно, какой властью обладает её слово. А если они тоже боятся криоников? Нет-нет. Правды они не получат. Правды больше не получит никто и никогда. Урок, который ему преподнесли сильванести, он запомнил на всю жизнь.
— Они убили девушку, — спокойно сказал Феал-Хас. — А я всё видел. Они не хотели, чтобы я рассказал всё нашему королю. Пожалуйста, я не хочу об этом вспоминать.
Это объяснение вполне удовлетворило присутствующих. Никто и не подумал задавать вопросы.
— Я слышал, что эльфы живут очень долго, и что по их внешности не определишь их возраст, — сказал вдруг целитель. — Выглядишь ты не старше четырнадцати.
— Мне нет двадцати, — сухо сказал Феал-Хас.
Туньяна не смогла сдержать слёз и, рыдая, выбежала из шатра.
— Это моя дочка, — запоздало представил девушку вождь. — Благодаря её доброте и молитвам ты жив.
Феал-Хас кивнул и откинулся на шкуры.
Трудно ждать, себе не веря.
Все стерпеть еще труднее
Зажгите свет, откройте двери,
Быть может, мы еще успеем.
Быть может, мы еще услышим,
Грохот льдин в реке,
И я из дома вышел
И увидел, я один,
И только снег на крышах
© Воскресение «Я привык бродить один»
Все стерпеть еще труднее
Зажгите свет, откройте двери,
Быть может, мы еще успеем.
Быть может, мы еще услышим,
Грохот льдин в реке,
И я из дома вышел
И увидел, я один,
И только снег на крышах
© Воскресение «Я привык бродить один»
Ещё через пару дней Феал-Хас уже мог ходить. К нему зашла Туньяна и принесла белую шубу.
— Вот, — смущаясь, девушка положила её на постель. — Она принадлежала моему брату, пока его не загрызли волки. Я стала носить её в память о любимом брате. Но, думаю, тебе она пойдёт больше. Ты ведь… такой… — Туньяна окончательно смешалась, покраснела и в миг оказалась у выхода. — Я просто хотела показать тебе окрестности, если ты не против. Я буду ждать тебя.
Феал-Хас пожал плечами, облачился в белую шубу и вышел из шатра. Снежная пустыня в первый момент ослепила его. Сколько хватало глаз, был снег и лёд, лёд и снег, искрящийся под негреющими лучами зимнего солнца. У крионика перехватило дух. Он никогда не видел ничего подобного. В Сильванести почти не было снега. Юноша стоял и смотрел вдаль, осознавая, насколько прекрасно то, что он перед собой видит. Зрелище так захватило Феал-Хаса, что он не сразу услышал голос Туньяны.
Дочь вождя показала ему посёлок. Она так смущалась, что почти не смотрела на своего спутника. Эльф же был спокоен и молчалив. Он ступал по снегу, оставляя глубокие следы, и думал о том, что совсем не чувствует холода. Даже наоборот. Здесь ему комфортнее, чем в жарком шатре.
— Ну вот, я показала тебе всю нашу территорию, — Туньяна повернулась к Феал-Хасу. — Ты такой бледный! Тебе холодно?
Эльф покачал головой. Девушка осторожно взяла Феал-Хаса за руку и обомлела:
— Да у тебя же ладони, как ледышки! А что если ты вновь замёрзнешь?
Юноша спокойно ответил:
— Со мной всё в порядке. Мне не холодно, можешь не беспокоиться.
После прогулки Туньяна проводила эльфа в его шатёр. Перед уходом она предупредила его:
— Будь очень осторожен, зимой здесь свирепствуют волки. Мне иногда кажется, что они до сих пор не простили брату, что он убил их вожака и сделал из его шкуры воротник для этой шубы…
За последующую неделю Феал-Хас так и не смог придумать себе занятия. Он старался гулять в одиночестве — общество дочери вождя его быстро утомляло. В её мыслях было лишь слепое и безрассудное восхищение «снежным ангелом». К тому же, Туньяна была говорливой. Если эльф и раньше не выносил этого, то сейчас и подавно. Её навязчивая забота, её горячее дыхание, её громкий голос — всё это раздражало Феал-Хаса. Ему хотелось побыть наедине с самим собой и с этой безмолвной пустыней, которая так неожиданно ему понравилась. Всякий раз он отходил от посёлка всё дальше, чтобы Туньяна его не нашла.
Юноша изучал себя. Он изменился. Снег больше не обжигал ему руки холодом, а ноги не разъезжались на льду. Зато в натопленной комнате ему было невыносимо душно. А уж когда там собиралось много народу, например, как на обедах и ужинах, Феал-Хас предпочитал уходить и оставаться голодным. Очень скоро Туньяна поняла, что её обожаемый «снежный ангел» отсиживается в одиночестве, и стала сама приносить ему еду.
Что-то сгорело дотла в Феал-Хасе, когда молодой крионик замерзал, брошенный своими же соотечественниками. Злость эльфа была так велика, что, несмотря на метель и холод, в душе его был пожар. Он-то и позволил ему выжить. Но это «что-то», что горело тогда — никогда не загорится более. Следы пепла от этого «чего-то» остались только в отблеске светло-серых глаз эльфа.
Что это было? Эмоции? Чувства? Человеческое тепло? Любовь и потребность в обществе?
Что бы это ни было, этого больше нет. «Кто же я?», — раз за разом спрашивал себя эльф.
Феал-Хас зачерпнул в ладони снега и стал с кривой полуулыбкой наблюдать за ним. Прошла минута. Две. Снег не таял. Да, температура тела крионика действительно была неестественно низкой, кожа была прохладной, а на щеках более не появлялся румянец.
Эльф скатал снег в ком и швырнул так далеко, как мог. Послышался звук, как будто бы снежок разбился обо что-то.
Или об кого-то.
На фоне белого сугроба эльф увидел пару жёлтых, словно топазы, глаз. На Феал-Хаса смотрела вытянутая волчья морда. Тело волка было столь же белым, как и нетронутый снег вокруг.
«Волки не гуляют по одному, — быстро сообразил юноша. — Меня предупреждали не отходить далеко от посёлка…». Эльф быстро выхватил кинжал, который ему дал вождь племени, другую же руку он оставил свободной, если придётся читать заклинания.
Соображения крионика оказались верными. Волков было не меньше дюжины. Вожака среди них было несложно отличить — он был, хоть и молодым, но самым крупным и с порванным ухом. Феал-Хас слышал звериные мысли волка, которые сводились к одному: «Убить. Убить. Растерзать».
Вожак прыгнул, целясь острыми клыками эльфу в горло — Феал-Хас успел увернуться. Волк, пропахав лапами снег, медленно обернулся к крионику.
«Не человек. Не эльф. Не такой. Не такой. Не такой».
Вожак недоверчиво подошёл к эльфу и осторожно обнюхал его. «Не такой».
Феал-Хас вложил кинжал в ножны. Если волки не будут убивать его, то и он не собирается никого ранить. А, похоже, они всё-таки не собираются. «Не такой. Один из нас», — эта мысль вожака поразила Феал-Хаса. «Один из них? Но как такое возможно?».
Общение молодого крионика и волков могло бы продолжаться и дальше, но вдруг со стороны посёлка послышались громкие голоса и свист рассекаемого стрелами воздуха.
Феал-Хас произнёс первое защитное заклинание, которое всплыло в его памяти.
— Бегите, — сказал он волкам, не надеясь, что те поймут. — Да бегите же!
Волки, ведомые вожаком, будто бы подчинились приказу крионика и исчезли за сугробами. В тот же миг появились охотники во главе с Туньяной, которая выпевала заклинание огненного шара.
— Стой, Туньяна, они уже ушли, — Феал-Хас чуть встряхнул девушку, чтобы она не успела закончить формулу. — Они испугались и убежали.
— Мы так боялись за тебя! — дочь вождя буквально повисла на Феал-Хасе. Эльф почувствовал её запах, тепло её тела, и его стало мутить. — Я ведь говорила тебе о волках! Они разрывают людей в клочья, никого не щадят!
— О, — Феал-Хас аккуратно отцепил от себя девушку. — Значит, вы подоспели как раз вовремя.
Охотники, переговариваясь о чём-то, пошли назад, к посёлку. Чуть поодаль шли Феал-Хас и Туньяна.
— Я не знал, что ты владеешь магией, — невзначай сказал эльф, когда они дошли до шатра Феал-Хаса.
Девушка покраснела и опустила глаза:
— Да, я… немного… Я обучалась у старейшины, и сейчас иногда обучаюсь, когда у него есть свободное время.
— Ты сегодня была великолепна, — крионик улыбнулся — первый раз за последнее время.
— П…правда? — заикаясь, спросила Туньяна.
Феал-Хас серьёзно кивнул и, взяв девушку за руку (эльфа передёрнуло от того, насколько она была горячей), тихо спросил:
— А могла бы ты рассказать мне что-нибудь? Или попросить, чтобы старейшина обучал и меня тоже?
Дочь вождя уже не могла говорить — горло схватило спазмом. Длинные изящные пальцы эльфа аккуратно перебирали пальчики девушки. Туньяна только кивнула.
— Я был бы тебе очень благодарен, — Феал-Хас снова улыбнулся и с лёгким поклоном чуть коснулся прохладными губами руки девушки. — До завтра.
Дочь вождя, красная, как Лунитари в полнолуние, побежала в свой шатёр. Крионик с усмешкой смотрел ей вслед. «Получишь своего «снежного ангела». Если понадобится, получишь даже больше. Ты откроешь мне дорогу к магии. Твой отец обучит меня воинскому искусству, а волки покажут мне, что такое «один из них». А потом… — Феал-Хас поднял глаза на стремительно темнеющее небо и увидел там чёрный диск Нуитари. — В Башне Высшего Волшебства меня не будут спрашивать, кто я и откуда».
Из-за снежного горизонта холодный ветер принёс обрывки волчьего воя.
И я бежал из ледяного плена.
Мне было мало на земле тепла.
Но я не сдался, я солдат вселенной
В мировой войне Добра и Зла.
И я обрушу кучу жгучих молний
В этот мир молчания и льда
А на земле, как всегда
То зима, то весна.
© Воскресение «Я привык бродить один»
Мне было мало на земле тепла.
Но я не сдался, я солдат вселенной
В мировой войне Добра и Зла.
И я обрушу кучу жгучих молний
В этот мир молчания и льда
А на земле, как всегда
То зима, то весна.
© Воскресение «Я привык бродить один»
@темы: Феал-Хас, Тематическое: фанфикшн, Тематическое: творчество
-
-
22.07.2011 в 13:12Отлично!
-
-
22.07.2011 в 13:27