Big Bad Wolf
Трилогия Легенд XXI века, часть 4.
Ух. Чорд! Я закончу это когда-нибудь? Так, тапками не кидаться, ладно? Что-то мне кажется, что юмора становится меньше и меньше. Ежели что - говорите. Я постараюсь исправить ситуацию. Критика принимается с тем же успехом, что и восторги. Главное - вообще пишите мнения, хоть какие-нибудь.
читать дальшеРейстлин выключил «Живчик-телекамеру». Он не мог не улыбаться сейчас. Рейстлину потребовалась пара минут, чтобы из самодовольной улыбки сделать приветливую. У него было ещё дельце. Он быстро набрал в «Скайпе» логин «Tusslehoff Barefoot». Тас ответил сразу. На экране появилось улыбчивое лицо:
— Ой, Рейстлин, это ты?
— Привет, Тас, — поздоровался Рейстлин. — Как у тебя дела?
— Отлично, Рейстлин, спасибо! А ты как?
— Тоже неплохо. Я вот хотел тебе сказать — знаешь, я был не в духе, Тас… меня накануне мучил кашель…
— Да ладно, Рейстлин, я всё понимаю! — участливо сказал Тассельхоф. — Но сейчас уже всё хорошо?
— О, да, конечно. Я хочу исправить досадную оплошность. Ведь ты пришёл ко мне, чтобы навестить меня, ведь мы давно не виделись, так?
— Да… — поражённый Тас почесал затылок.
— Ну так почему бы тебе не приехать ко мне снова. Я встречу тебя сам, не волнуйся, никаких собак на этот раз не будет.
— Конечно Рейстлин! — Тас даже подскочил на стуле. — Я буду очень рад навестить тебя снова! Мы так давно не виделись! Я сейчас же…
— Я пошлю за тобой Карамона, не возражаешь?
— Нет-нет, не возражаю! Я Карамона тоже давно не видел. Он же мой друг, я бы тоже хотел с ним поговорить. Ты так любезен, Рейстлин! Ой, неужели я поеду с Карамоном на машине самого президента Рейстлина? Представляю, как мы будем мчаться, вот так, как молния, нет, быстрее молнии…
— Ладно, Тас, — уже чуть более прохладно сказал Рейстлин. — Я встречу тебя у ворот.
После этого Рейстлин отключил связь. Он откинулся в кресле, закрыл глаза и помассировал их руками. Сегодня у него выдался тяжёлый день…
Карамон подкатил к дому Таса. А точнее, это был дом, в котором сейчас жил Тас. Домик в ближайшем пригороде, приземистый, великолепно и качественно построенный. Северную стену обвивал дикий плющ. Карамон уже собирался было выйти из машины, но тут дверь распахнулась, и оттуда руками вперёд вылетел Тас, а затем послышался голос:
— Убирайся отсюда, ты, дверная ручка! Безмозглая твоя башка!
В дверях стоял низкорослый и приземистый бородатый человек, будто бы под стать своему дому. Или это дом был под стать ему.
— Я скоро вернусь, Флинт! Ты не заскучаешь без меня?
— ВОН! Кстати, Карамон, привет, — Флинт улыбнулся. — Как поживаешь?
— Хорошо, — отозвался тот.
— Всё ездишь? Всё так и возишься с собаками?
— Ну да… я люблю собак, люблю машины…
— Брата ты своего любишь, — фыркнул Флинт. — Занялся бы своим делом, ресторан, что ли открыл…
— Не, Рейст лучше готовит, — хохотнул Карамон. — Да и потом, Тика…
— Тика-то небось, не в восторге от того, что ты у Рейстлина на побегушках.
— Флинт, — взгляд Карамона потемнел. — Не говори так.
— Ну поехали, поехали, — вмешался Тассельхоф.
Карамон молча сел в машину, Флинт же, фыркнув, развернулся и, хлопнув дверью, ушёл в дом. На переднее сиденье прыгнул Тас.
— Пристегнись, — сказал Карамон. — А то меня остановят за то, что я ребёнка везу на переднем сиденье.
— Но я не ребёнок!
— Но ты маленького роста. Пристегнись. Кстати, где мои ключи. Тас, ты не видел их?
— О, да, Карамон, вот же они. Я их взял посмотреть, когда они упали на асфальт. Держи и больше не теряй.
Ехали в молчании. Долго молчать Тассельхоф не мог, а потому нарушил тишину первым:
— Здорово, что мы вот так сейчас едем, правда? Представляешь, Рейстлин меня пригласил к себе. Сам! Мне кажется, что это просто здорово! Что ты об этом…
— Тассельхоф, — перебил его Карамон. Лицо гиганта было необычайно серьёзным. — Что-то не так.
— Не так? Но что ты имеешь в виду, Карамон?
— Рейстлин многие вещи говорит при мне. Я много чего слышу. И к тому же достаточно знаю своего брата. Я могу тебе сказать — что-то не так. Он затеял что-то очень опасное и ужасное, — последнее слово Карамон произнёс очень тихо. — И я боюсь, что это опасно не для него самого, а для других… для тех, кто вокруг него. А ты… зачем он тебя пригласил?
— Потому что мы давно не…
Карамон мотнул головой.
— Нет, Тас. Тут что-то другое. И я не могу понять, что.
Дальше они ехали в полной тишине, пока, наконец, Тас не попросил поставить музыку. Карамон ткнул в кнопку на магнитоле.
— Легко придумать справедливую цель, великую цель из тех, что любимы толпой…
— Что бы ты ни задумал, брат, я тебе помешаю, — пробормотал Карамон так тихо, что Тассельхоф, наслаждаясь музыкой, не услышал.
— Рейстлин, ты так любезен ко мне! — Тас ел персик, нещадно капая соком на одежду, при этом ещё умудрялся разговаривать. Закусывал он копчёной свининой, а запивал молочным коктейлем.
Рейстлина выворачивало от одного только представления того киселя, в который всё это превратится в желудке Таса. Конечно же, ничего криминального Тассельхоф не съел, это просто Рейстлин был слишком разборчив в еде.
— Всё было очень вкусно, — Тас наконец наелся и откинулся в кресле. — Я был так голоден, а ты накормил меня. Ты очень хороший друг, Рейстлин.
Что-то тугое скрутилось внутри Рейстлина, но он разозлился на себя, и это «что-то» тут же отпустило.
— Ммм… да. Кстати, Тас, я вот с тобой поговорить хотел. А вернее кое-что тебе показать.
— Ой, да сколько угодно! Я люблю смотреть. А что это?
— Сейчас узнаешь.
Рейстлин встал, прошёлся по комнате и взял с письменного стола ноутбук. Затем, отодвинув тарелку, из которой ел Тас, поставил перед ним лэптоп и открыл его. Нужный файл он отыскал быстро.
— Это небольшой фильм… ну, видеоролик. Посмотришь?
— Конечно! Я так люблю фильмы. И видеоролики! — Тас приблизил лицо к экрану.
А показывал Рейстлин Тасу запись заседания Парламента, заботливо порезанную им в программе видеомонтажа. И не только порезанную, но ещё и залатанную записями других заседаний. И Тас воспринимал всё это чистую монету.
— Рейстлин, — прошептал Тас, поднимая бледное лицо от ноутбука. — Какой ужас, Рейстлин… я… не думал, что всё так…
— Не расстраивайся сильно, Тас, — Рейстлин плеснул Тасу сидра в бокал. — Так происходит каждый раз.
Тас подавился сидром, и Рейстлину пришлось стучать его по спине.
— Каждый раз?! Рейстлин, но это же ужасно! Но они же поступают плохо! Об этом нельзя молчать! Надо что-то делать! Надо сказать об этом всем!
— Рейстлин! — вдруг раздался женский крик.
Тот обернулся — в дверях стояла Крисания. Президент мысленно поздравил сам себя — это означало, что он верно рассчитал время, пока игуменья придёт в себя после заседания Парламента, затем пока она узнает, где он живёт, затем пока она доберётся…
— Крисания, я рад тебя здесь видеть, — Рейстлин подошёл к игуменье, та бросилась в его объятия, буквально повиснув на нём. Тот охнул.
— Рейстлин, бедный Рейстлин! Я слышала, я своими ушами слышала, что говорят про тебя эти… прости меня Господи!
Рейстлин почувствовал, как его рубашка в области плеча стала мокрой. Крисания плакала. Всерьёз плакала. «Кажется, всё идёт как надо», — снова поздравил себя президент.
— Ну-ну, не плачь из-за меня, Крисания, не стоит, я не ребёнок…
— Ты невинен, как ребёнок, — игуменья в порыве праведного гнева ударила кулаками в плечи Рейстлина.
Тот тихонько застонал и чуть не осел на пол. «Перестарался, — сделал он заключение, — как бы её теперь успокоить?».
— Ты свят, как дитя!! — Крисания попыталась ударить кулаками вторично, но Рейстлин вовремя перехватил её руки, хотя сам едва шевелил суставами (игуменья оказалась сильной).
Рейстлин нажал на две точки на ладонях, отвечающие за расслабление. Кулаки разжались. Затем мужчина быстрым движением коснулся губами ладоней Крисании. Слёзы на её щеках, как ему показалось, высохли мгновенно. Потому что игуменья покраснела, как спелый помидор.
Затем Рейстлин, всё так же держа её ладони в своих, крутанул Крисанию и усадил в кресло напротив Таса. И только потом он заметил стоящего в дверях Карамона.
— Она прошла через ворота, собаки чуть не накинулись на неё, — сообщил он. — Я отозвал собак. Пока я возился с ними, она уже убежала, — Карамон хмуро посмотрел на Крисанию. — Я пытался её догнать вплоть до этой двери.
— Спасибо, Карамон, — бросил Рейстлин. — Можешь идти.
Однако Карамон, против ожиданий, не послушался:
— Я хочу знать, кто она такая и почему говорит, что ты невинен, как дитя.
Глаза Крисании гневно вспыхнули.
— Ты заодно с ними, да?! Заодно!
— Я вообще-то его брат, — пояснил Карамон. — Я и Рейст — братья-близнецы. Но мне очень бы хотелось знать, кто вы такая. Потому что я ещё и охранник президента.
— Это игуменья Крисания, — представил Рейстлин молодую женщину. — Крисания, это мой брат Карамон. Ладно, теперь, Карамон, ты можешь идти.
— Нет, мне интересно, что она говорит.
— Карамон! — Рейстлин начинал злиться. — Иди, займись своими делами.
— Рейстлин, — вдруг сказала Крисания, — пусть твой брат побудет с нами, ведь это же не тайна, чем больше людей об этом узнают, тем лучше!
Рейстлин мысленно выругался. Только Карамона ему и не хватало! Но отказать Крисании он не мог.
— Скажи… Крисания, — подал голос Тас, обратившись к игуменье, — ты была там? На этом заседании Парламента?
— Да, а ты…
— Видел видеозапись.
— Но это же ужасно!
— Просто кошмар! Рейстлин мне показывал! Они же его обзывали! Они же его костерили, я сам слышал!
— А я видела!
— Нельзя молчать! Крисания, я телеведущий, у меня даже есть своя передача. А вы можете сняться для моей передачи? Рассказать, как там всё было? И я расскажу. Мы докажем, что Рейстлина незаслуженно оклеветали!
— Да… эээ…
— Тассельхоф Непоседа, к вашим услугам, — Тас протянул Крисании руку.
— Очень приятно, игуменья Крисания Таринская. Да, мы докажем! Рейстлин, что ты думаешь об этом?
Тот вздохнул:
— Я бы с радостью вам помог, но вы же понимаете, что если я вмешаюсь…
— Нет, не надо нам помогать! — в один голос вскричали Крисания и Тас и замахали руками на Рейстлина. — Мы всё сделаем сами.
— Нам нужно приступать к работе. Ближайший выпуск отменим, и снимемся с тобой, — сказал Тас. — Можем поехать на студию прямо сейчас, она не так уж и далеко, называется «Тассельхоф-рекордс». Но я её чаще называю «Не бей лежачего».
— Почему? — опешила Крисания.
— Не знаю, — рассмеялся Тас. — Флинт её так называет. В общем, поехали?
— До встречи, — Крисания не могла поднять глаза на Рейстлина. Её так же безумно смущало присутствие Карамона.
— Прощай, игуменья, — Рейстлин вновь поцеловал ей руку, отчего Крисания вспыхнула. — Думаю, мы скоро встретимся.
Ух. Чорд! Я закончу это когда-нибудь? Так, тапками не кидаться, ладно? Что-то мне кажется, что юмора становится меньше и меньше. Ежели что - говорите. Я постараюсь исправить ситуацию. Критика принимается с тем же успехом, что и восторги. Главное - вообще пишите мнения, хоть какие-нибудь.
читать дальшеРейстлин выключил «Живчик-телекамеру». Он не мог не улыбаться сейчас. Рейстлину потребовалась пара минут, чтобы из самодовольной улыбки сделать приветливую. У него было ещё дельце. Он быстро набрал в «Скайпе» логин «Tusslehoff Barefoot». Тас ответил сразу. На экране появилось улыбчивое лицо:
— Ой, Рейстлин, это ты?
— Привет, Тас, — поздоровался Рейстлин. — Как у тебя дела?
— Отлично, Рейстлин, спасибо! А ты как?
— Тоже неплохо. Я вот хотел тебе сказать — знаешь, я был не в духе, Тас… меня накануне мучил кашель…
— Да ладно, Рейстлин, я всё понимаю! — участливо сказал Тассельхоф. — Но сейчас уже всё хорошо?
— О, да, конечно. Я хочу исправить досадную оплошность. Ведь ты пришёл ко мне, чтобы навестить меня, ведь мы давно не виделись, так?
— Да… — поражённый Тас почесал затылок.
— Ну так почему бы тебе не приехать ко мне снова. Я встречу тебя сам, не волнуйся, никаких собак на этот раз не будет.
— Конечно Рейстлин! — Тас даже подскочил на стуле. — Я буду очень рад навестить тебя снова! Мы так давно не виделись! Я сейчас же…
— Я пошлю за тобой Карамона, не возражаешь?
— Нет-нет, не возражаю! Я Карамона тоже давно не видел. Он же мой друг, я бы тоже хотел с ним поговорить. Ты так любезен, Рейстлин! Ой, неужели я поеду с Карамоном на машине самого президента Рейстлина? Представляю, как мы будем мчаться, вот так, как молния, нет, быстрее молнии…
— Ладно, Тас, — уже чуть более прохладно сказал Рейстлин. — Я встречу тебя у ворот.
После этого Рейстлин отключил связь. Он откинулся в кресле, закрыл глаза и помассировал их руками. Сегодня у него выдался тяжёлый день…
Карамон подкатил к дому Таса. А точнее, это был дом, в котором сейчас жил Тас. Домик в ближайшем пригороде, приземистый, великолепно и качественно построенный. Северную стену обвивал дикий плющ. Карамон уже собирался было выйти из машины, но тут дверь распахнулась, и оттуда руками вперёд вылетел Тас, а затем послышался голос:
— Убирайся отсюда, ты, дверная ручка! Безмозглая твоя башка!
В дверях стоял низкорослый и приземистый бородатый человек, будто бы под стать своему дому. Или это дом был под стать ему.
— Я скоро вернусь, Флинт! Ты не заскучаешь без меня?
— ВОН! Кстати, Карамон, привет, — Флинт улыбнулся. — Как поживаешь?
— Хорошо, — отозвался тот.
— Всё ездишь? Всё так и возишься с собаками?
— Ну да… я люблю собак, люблю машины…
— Брата ты своего любишь, — фыркнул Флинт. — Занялся бы своим делом, ресторан, что ли открыл…
— Не, Рейст лучше готовит, — хохотнул Карамон. — Да и потом, Тика…
— Тика-то небось, не в восторге от того, что ты у Рейстлина на побегушках.
— Флинт, — взгляд Карамона потемнел. — Не говори так.
— Ну поехали, поехали, — вмешался Тассельхоф.
Карамон молча сел в машину, Флинт же, фыркнув, развернулся и, хлопнув дверью, ушёл в дом. На переднее сиденье прыгнул Тас.
— Пристегнись, — сказал Карамон. — А то меня остановят за то, что я ребёнка везу на переднем сиденье.
— Но я не ребёнок!
— Но ты маленького роста. Пристегнись. Кстати, где мои ключи. Тас, ты не видел их?
— О, да, Карамон, вот же они. Я их взял посмотреть, когда они упали на асфальт. Держи и больше не теряй.
Ехали в молчании. Долго молчать Тассельхоф не мог, а потому нарушил тишину первым:
— Здорово, что мы вот так сейчас едем, правда? Представляешь, Рейстлин меня пригласил к себе. Сам! Мне кажется, что это просто здорово! Что ты об этом…
— Тассельхоф, — перебил его Карамон. Лицо гиганта было необычайно серьёзным. — Что-то не так.
— Не так? Но что ты имеешь в виду, Карамон?
— Рейстлин многие вещи говорит при мне. Я много чего слышу. И к тому же достаточно знаю своего брата. Я могу тебе сказать — что-то не так. Он затеял что-то очень опасное и ужасное, — последнее слово Карамон произнёс очень тихо. — И я боюсь, что это опасно не для него самого, а для других… для тех, кто вокруг него. А ты… зачем он тебя пригласил?
— Потому что мы давно не…
Карамон мотнул головой.
— Нет, Тас. Тут что-то другое. И я не могу понять, что.
Дальше они ехали в полной тишине, пока, наконец, Тас не попросил поставить музыку. Карамон ткнул в кнопку на магнитоле.
— Легко придумать справедливую цель, великую цель из тех, что любимы толпой…
— Что бы ты ни задумал, брат, я тебе помешаю, — пробормотал Карамон так тихо, что Тассельхоф, наслаждаясь музыкой, не услышал.
— Рейстлин, ты так любезен ко мне! — Тас ел персик, нещадно капая соком на одежду, при этом ещё умудрялся разговаривать. Закусывал он копчёной свининой, а запивал молочным коктейлем.
Рейстлина выворачивало от одного только представления того киселя, в который всё это превратится в желудке Таса. Конечно же, ничего криминального Тассельхоф не съел, это просто Рейстлин был слишком разборчив в еде.
— Всё было очень вкусно, — Тас наконец наелся и откинулся в кресле. — Я был так голоден, а ты накормил меня. Ты очень хороший друг, Рейстлин.
Что-то тугое скрутилось внутри Рейстлина, но он разозлился на себя, и это «что-то» тут же отпустило.
— Ммм… да. Кстати, Тас, я вот с тобой поговорить хотел. А вернее кое-что тебе показать.
— Ой, да сколько угодно! Я люблю смотреть. А что это?
— Сейчас узнаешь.
Рейстлин встал, прошёлся по комнате и взял с письменного стола ноутбук. Затем, отодвинув тарелку, из которой ел Тас, поставил перед ним лэптоп и открыл его. Нужный файл он отыскал быстро.
— Это небольшой фильм… ну, видеоролик. Посмотришь?
— Конечно! Я так люблю фильмы. И видеоролики! — Тас приблизил лицо к экрану.
А показывал Рейстлин Тасу запись заседания Парламента, заботливо порезанную им в программе видеомонтажа. И не только порезанную, но ещё и залатанную записями других заседаний. И Тас воспринимал всё это чистую монету.
— Рейстлин, — прошептал Тас, поднимая бледное лицо от ноутбука. — Какой ужас, Рейстлин… я… не думал, что всё так…
— Не расстраивайся сильно, Тас, — Рейстлин плеснул Тасу сидра в бокал. — Так происходит каждый раз.
Тас подавился сидром, и Рейстлину пришлось стучать его по спине.
— Каждый раз?! Рейстлин, но это же ужасно! Но они же поступают плохо! Об этом нельзя молчать! Надо что-то делать! Надо сказать об этом всем!
— Рейстлин! — вдруг раздался женский крик.
Тот обернулся — в дверях стояла Крисания. Президент мысленно поздравил сам себя — это означало, что он верно рассчитал время, пока игуменья придёт в себя после заседания Парламента, затем пока она узнает, где он живёт, затем пока она доберётся…
— Крисания, я рад тебя здесь видеть, — Рейстлин подошёл к игуменье, та бросилась в его объятия, буквально повиснув на нём. Тот охнул.
— Рейстлин, бедный Рейстлин! Я слышала, я своими ушами слышала, что говорят про тебя эти… прости меня Господи!
Рейстлин почувствовал, как его рубашка в области плеча стала мокрой. Крисания плакала. Всерьёз плакала. «Кажется, всё идёт как надо», — снова поздравил себя президент.
— Ну-ну, не плачь из-за меня, Крисания, не стоит, я не ребёнок…
— Ты невинен, как ребёнок, — игуменья в порыве праведного гнева ударила кулаками в плечи Рейстлина.
Тот тихонько застонал и чуть не осел на пол. «Перестарался, — сделал он заключение, — как бы её теперь успокоить?».
— Ты свят, как дитя!! — Крисания попыталась ударить кулаками вторично, но Рейстлин вовремя перехватил её руки, хотя сам едва шевелил суставами (игуменья оказалась сильной).
Рейстлин нажал на две точки на ладонях, отвечающие за расслабление. Кулаки разжались. Затем мужчина быстрым движением коснулся губами ладоней Крисании. Слёзы на её щеках, как ему показалось, высохли мгновенно. Потому что игуменья покраснела, как спелый помидор.
Затем Рейстлин, всё так же держа её ладони в своих, крутанул Крисанию и усадил в кресло напротив Таса. И только потом он заметил стоящего в дверях Карамона.
— Она прошла через ворота, собаки чуть не накинулись на неё, — сообщил он. — Я отозвал собак. Пока я возился с ними, она уже убежала, — Карамон хмуро посмотрел на Крисанию. — Я пытался её догнать вплоть до этой двери.
— Спасибо, Карамон, — бросил Рейстлин. — Можешь идти.
Однако Карамон, против ожиданий, не послушался:
— Я хочу знать, кто она такая и почему говорит, что ты невинен, как дитя.
Глаза Крисании гневно вспыхнули.
— Ты заодно с ними, да?! Заодно!
— Я вообще-то его брат, — пояснил Карамон. — Я и Рейст — братья-близнецы. Но мне очень бы хотелось знать, кто вы такая. Потому что я ещё и охранник президента.
— Это игуменья Крисания, — представил Рейстлин молодую женщину. — Крисания, это мой брат Карамон. Ладно, теперь, Карамон, ты можешь идти.
— Нет, мне интересно, что она говорит.
— Карамон! — Рейстлин начинал злиться. — Иди, займись своими делами.
— Рейстлин, — вдруг сказала Крисания, — пусть твой брат побудет с нами, ведь это же не тайна, чем больше людей об этом узнают, тем лучше!
Рейстлин мысленно выругался. Только Карамона ему и не хватало! Но отказать Крисании он не мог.
— Скажи… Крисания, — подал голос Тас, обратившись к игуменье, — ты была там? На этом заседании Парламента?
— Да, а ты…
— Видел видеозапись.
— Но это же ужасно!
— Просто кошмар! Рейстлин мне показывал! Они же его обзывали! Они же его костерили, я сам слышал!
— А я видела!
— Нельзя молчать! Крисания, я телеведущий, у меня даже есть своя передача. А вы можете сняться для моей передачи? Рассказать, как там всё было? И я расскажу. Мы докажем, что Рейстлина незаслуженно оклеветали!
— Да… эээ…
— Тассельхоф Непоседа, к вашим услугам, — Тас протянул Крисании руку.
— Очень приятно, игуменья Крисания Таринская. Да, мы докажем! Рейстлин, что ты думаешь об этом?
Тот вздохнул:
— Я бы с радостью вам помог, но вы же понимаете, что если я вмешаюсь…
— Нет, не надо нам помогать! — в один голос вскричали Крисания и Тас и замахали руками на Рейстлина. — Мы всё сделаем сами.
— Нам нужно приступать к работе. Ближайший выпуск отменим, и снимемся с тобой, — сказал Тас. — Можем поехать на студию прямо сейчас, она не так уж и далеко, называется «Тассельхоф-рекордс». Но я её чаще называю «Не бей лежачего».
— Почему? — опешила Крисания.
— Не знаю, — рассмеялся Тас. — Флинт её так называет. В общем, поехали?
— До встречи, — Крисания не могла поднять глаза на Рейстлина. Её так же безумно смущало присутствие Карамона.
— Прощай, игуменья, — Рейстлин вновь поцеловал ей руку, отчего Крисания вспыхнула. — Думаю, мы скоро встретимся.
@темы: юмор, Тематическое: творчество
-
-
18.06.2010 в 19:13-
-
18.06.2010 в 19:21-
-
18.06.2010 в 19:47-
-
18.06.2010 в 20:19-
-
18.06.2010 в 20:33-
-
18.06.2010 в 20:40-
-
18.06.2010 в 20:46<вообще, те, кто меня хорошо знают, точно могут предсказать, способна ли я убить Рейстушку. Вопрос лишь в том, что даже если я его не убью - куда я его дену!>
-
-
18.06.2010 в 23:48способна ли я убить Рейстушку
Руками Крисании?
-
-
19.06.2010 в 09:45Примерно так, но умный проныра Рейстлин вовремя просёк, что жри... игуменья заистерила чуток
Руками Крисании?
Ах, ну только если так
-
-
19.06.2010 в 09:48но умный проныра Рейстлин вовремя просёк, что жри... игуменья заистерила чуток
У него с детства опыт - получать тумаки и их избегать...
Забить президента до смерти с выкриками "Ты невиновен! Ты хороший!".
))))))))))))))))))))))))))))
Мда, это было бы зрелищно...
Но лучше таки не надо.
ПтичкуРейстлина жалко )-
-
19.06.2010 в 09:59<представила> Действительно жалко... Тут полностью солидарна